Писатель и маркетолог Валерий Примост рассказал Kyiv Daily, как сторителлинг влияет на судьбы стран и цивилизации. И о том, какие четыре базовые вещи определяют успешность нации.

Вы позиционируете себя, как эксперта в области глобального сторителлинга. Что это такое? 

— Сторителлинг – это искусство придумывать и рассказывать истории – в литературе, кинематографе и тому подобное. Но на самом деле, сторителлинг – гораздо более глобальная штука. Весь наш мир состоит из стори, иллюзорных сущностей, которые живут только в наших головах. Государства, нации, религии, представления о Добре и Зле – даже деньги. Все это — стори. И от того, какие стори живут в голове что отдельного человека, что целой нации, так этот человек и эта нация живут.  Правильные стори – все ОК. Неправильные – никакие ресурсы и богатства не спасут. Так вот, глобальный сторителлинг работает следующим образом: во-первых, стори всегда конфликтует с реальностью, отличается от нее. Но драматургически правильно выстроенные стори наш мозг подсознательно воспринимает как правду – так уж он устроен. Именно потому, кстати, люди рыдают и сопереживают, когда смотрят сериалы и фильмы, а это ведь просто сериалы, это иллюзия, там актеры. 

А эмпатия? 

— Совершенно верно, так откуда она берется? Умом мы же знаем, что это просто актеры, который отыграли роль и пошли попить пивка. Но нам плевать, подсознание говорит нам, что всё это правда. И мы верим, сопереживаем. Так работает драматургия.

Воображение.

— Конечно. Мы верим в эту историю. Дальше. Любая хорошая стори дает аудитории ощущение избранности. Это очень важный момент, — каждый из нас хочет быть особенным. Мы очень нуждаемся в том, чтобы чувствовать, что мы — особенные, мы пытаемся продемонстрировать свою особенность самыми разными способами: одежда, манера поведения, прическа, украшения, татуировки и так далее. Также нам дает ощущение нашей особенности принадлежность к какому-то общественному течению, религии, социальной группе. Представьте себе, что бы сказал какой-нибудь двадцать восьмой ассистент, который участвовал в съемке «Матрицы». «МЫ сняли Матрицу!» Он ощущает себя частью великого дела, пусть даже его личная роль там была невелика. Так это работает. Поэтому русские с такой гордостью говорят «Мы – русские!!» И лучше всего глобальный сторителлинг работает на аудиторию, которая ощущает себя «ущербной» в чем-то. Она же отчаянно хочет быть особенной! Ее внутренний конфликт обострен до невозможности! И вот, представьте, к такой аудитории приходит некий сторителлер и говорит: вы думали, что вы – «крысы»? Нет, на самом деле вы – «ягуары»! Аудитория безумно хочет поверить в эту стори – и верит. Ее мозг воспринимает эту стори как правду (особенно если подкрепить ее хорошо организованным «чудом»). И тогда происходит самое интересное: поверив в свою стори об исключительности, аудитория начинает менять мир вокруг в соответствии с этой стори. Потому что в реальности они – «крысы», а в стори – «ягуары». Так работает глобальный сторителлинг. Любой успех  — человека, компании или нации всегда связан с тем, что вначале им рассказали великую стори об их исключительности, они в нее поверили, приняли и начали изменять мир вокруг.  Любая империя построена на этой идее. Все на свете Колумбы, Эйнштейны и Илоны Маски, все Америки, Британии, Китаи и Израили – это сторителлинг. 

Какова цель сториз об исключительности? 

— Изменение мира к лучшему. Огромное количество несчастных, депрессивных людей в мире, деморализованных наций – это почему, по-вашему? У них нет Великой стори о собственной исключительности, нет планетарной миссии по изменению мира к лучшему, они не понимают, зачем живут. Отсюда и пустота, и депрессия, и поражения, в конце концов. Потому что, при прочих равных, нация с Великой стори всегда уделает нацию, у которой такой истории нет. Потому что люди хотят принадлежать к чему-то великому, как мы уже знаем, и просто перебегут на сторону нации с Великой стори, или просто не будут понимать, ради чего против нее сражаться, ради чего умирать. Помните, как закончилась Запорожская Сечь в 1775 году? У козаков были и сабли, и пушки. Но не было Великой стори, не было мотива сражаться против российской армии… у которой такая стори была. Мы постоянно проигрывали врагам и семь веков были чьими-то колониями ТОЛЬКО ПОТОМУ, что у нас не было (и нет) Великой стори о нашей исключительности.

Не было? Никогда?

— Один раз была. Очень давно. Киевская Русь имела великую христианскую стори и поэтому построила блестящую империю и завоевывала язычников – чтобы крестить их и изменить мир к лучшему (как это понимали христиане). Два «золотых» столетия. Потом пришли монголы и все поломали. С того времени у нас нет собственно Великой стори и мы все время попадаем в орбиту чужих. К нам приходят поляки, русские, большевики, опять русские, у которых есть свои Великие стори, и мы снова и снова оказываемся чужой провинцией. Если у тебя нет Великой стори, ты играешь в чужие игры. 

А в России? У них же не все в порядке (а сториз есть).

— Есть четыре базовые вещи, которые определяют успешность любой нации. Первая — наличие Великой стори о собственной исключительности. Вторая — религия или идеология, которая проистекает из этой стори и определяет ценностный формат, в котором нация существует. Этот ценностный формат может быть эффективным – как протестантизм или конфуцианство, а может быть – ни к чёрту. Смотрите, в мире не существует ни одной неуспешной протестантской страны. И нет ни одной успешной православной. Это не случайность. Третья базовая вещь – это политический формат. Он также может быть эффективным или проигрышным. Украинский – анархичная демократия – наверное, худшее, что только может быть. Четвертая вещь – экономический формат. Условно говоря, ты производишь продукцию с высоко добавленной стоимостью технологичную, или с низкой, сырьевую. От этого зависит, богата ли страна, насколько развито общество, какое у вас образование, насколько сильна армия, качественна ли ваша элита и так далее. Соответственно, у России — неэффективная религия, неэффективная политическая система. И архаичный, неэффективный экономический формат. Но зато есть очень важная вещь, там есть Великая стори о собственной исключительности, они — народ-богоносец, Святая Русь в окружении «дьявольских» врагов (раньше – нехристей, потом – буржуев, теперь – евро-геев), то есть, они очень сильно верят в то, что они особенные и у них есть Великая миссия. Они превосходят нас только в одной позиции из четырех, но этого достаточно, чтобы трижды нас завоевать в прошлом.

А что Польша? Как-то укрепила свой сторителлинг?

— У Польши стори была ни к черту (хотя и сильнее нашей), поэтому ее четырежды делили более сильные соседи.Теперь Польша сделала простую вещь – приняла в полном объеме общеевропейскую стори, примкнула к ней, отказалась от своей идеологической субъектности. В результате, она неплохо живет на западные денежки, но потеряла шанс побороться за возможность стать европейским лидером, например. Она согласилась быть «приживалкой». Это ее выбор.

У Польши есть шанс стать второй Германией?

— Думаю, нет. Чтобы стать лидером рынка, надо сломать отраслевую логику, предложить совершенно новый, более эффективный, революционный формат. Но если вы играете в догонялки с лидерами, то быть вам Польшей, Румынией или Болгарией. Понимаете, о чем я? Чтобы стать лидером, надо создать собственную Великую стори. 

Как вы прокомментируете сторителлинг украинской политики? 

— У Украины нет стори. Ни одна власть, ни одна партия за три десятилетия нашей независимости никогда не имела ни тени такой Великой стори, ни тени планетарной миссии для Украины. Дальше «газа по 50», «НАТО» и «ЕС» наши геополитические амбиции не распространяются. Так мировые (или хотя бы, европейские) лидеры не рождаются. Так мы еще и чужую успешную стори не принимаем. Болтаемся в ополонке между европейской и российской. Каким будет результат? Это очевидно. Нация без Великой стори становится «чьей-то». Жаль, что семь столетий рабства ничему нас не научили.

Общалась Ольга Усачева