10 июля 1890 года в Одессе родилась Вера Инбер. Игорь Померанцев рассказывает о ее стихотворении «Он юнга, родина его – Марсель…».
В старых пленках в моем радиоархиве я нашел песню в исполнении Высоцкого. Когда-то ее пел Вертинский. Сначала я решил, что это блатная песня. Не рифмовал бы культурный стилизатор «издалека» и «гашиша». Но после нашёл оригинальный текст, сочинённый Верой Инбер. В её тексте рифма была точная: «дыша – гашиша».
Он капитан, и родина его Марсель.
Он обожает споры, шумы, драки.
Он курит трубку, пьет крепчайший эль
И любит девушку из Нагасаки.
У ней следы проказы на руках,
У ней татуированные знаки,
И вечерами джигу в кабаках
Танцует девушка из Нагасаки.
У ней такая маленькая грудь
И губы алые, как маки.
Уходит капитан в далекий путь
И любит девушку из Нагасаки.
Кораллы алые, как кровь,
И шелковую блузку цвета хаки,
И пылкую и страстную любовь
Везет он девушке из Нагасаки.
Вернулся капитан издалека,
И он узнал, что джентельмен во фраке
Однажды, накурившись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.
У ней такая маленькая грудь
И губы алые, как маки.
Уходит капитан в далекий путь,
Не видев девушки из Нагасаки.
Здесь все как надо: героический персонаж, опасный и трудный путь к любимой, ее трагическая гибель, его мужество с привкусом горечи. Слова тоже как надо: просторечие «у ней» – в американских негритянских песнях или в песнях кокни грамматические прибамбасы куда круче; «джига», танец, как правило, парный, но есть и матросская сольная разновидность джиги; «маки», из млечного сока которых делают опиум. Захватывает дух география песни: Франция, Япония, кельтская джига, прижившаяся в Ирландии, персидское слово «хаки», арабское «гашиш» (конопля, правда, не так романтична, как мак, но тоже в хозяйстве пригодится). Не песня, а гостинец мальчику, мечтающему о приключениях. «У ней следы проказы на руках». Да, да, точно, в морских рассказах Конан-Дойла плененная пиратами девушка ластится к пиратскому капитану, чтобы заразить его проказой. А девушка из урологической Нагасаки? Да, страшна, как Хиросима, зато грудь, маленькая… как маки… Но почему марселец пьет английский эль? Да потому что повстречается ему на жизненном пути джентльмен во фраке! Вот она, гениальная точность: соперником француза может быть только англичанин! Должно быть, тот самый, что стоял в кейптаунском порту, с пробоиной в борту, – помните? – «где пиво пенится, где жить не ленится» и «губы, губы алые, как маки»… Нет, всей душой можно любить только в детстве. Потом любовь дробится, распыляется. Правы те, кто говорят: наша родина – детство. Правы, иначе мы б не стали эмигрантами.
Игорь Померанцев
