«Вместе» — это цикл статей Kyiv Daily о людях города. Они не подписывают друг с другом трудовых соглашений, их не интересуют корпоративная этика и коммерческая выгода. Героев этой рубрики объединяет самое важное для них дело. Дело, которое им трудно назвать работой в обычном смысле этого слова. Они вместе, при этом их объединяет нечто больше, чем работа. Героев новой истории обычно двое. Сегодня это Елена Придувалова и Алексей Аполлонов. Они художники. И они вместе.
После авторской экскурсии по выставке Enfant terrible Алексея Аполлонова (разговор о возвращении, на новом уровне к теме «Инфант», отходе от импровизаций на тему Веласкеса и присоединении новых — «мерілін-монро, бріжіт-бардо», Инфанты на коне…) мы начинаем говорить с Алексеем, чуть позже к нам присоединяется Лена.
Помнишь, с чего все началось — первые шаги, первые уроки рисования?
Алексей: у меня все было естественно и предсказуемо… плюс папа-художник в качестве примера. Поэтому с первого (с нулевого) класса для меня не существовало проблемы выбора. И для родителей это было совершенно естественно. Все было органично, легко, минимум каких-либо преодолений. Наоборот, все прочее было подчинено рисованию.
Вы познакомились с Леной, уже в академии?
Лена: мы знали друг друга еще по РХСШ
Алексей: Лена училась в архитектурном классе
Лена: архитектурный класс не считался элитным. Это они были — художники. Мы были — так… (смеется).
Алексей: а по РХСШ мы все друг друга помним — школа маленькая, классы маленькие.
Лена: близко познакомились уже в Академии.
Алексей: в Академии мы были на одном потоке, небольшие факультеты, мы были на творческом потоке — я на живописном факультете, Лена на театральном, все хорошо друг друга знали. Вернее, знаем и помним до сих пор.
Вам было интересно то, что делает другой, не вы?
Лена: этого молодого человека я заметила из-за его работ. Мне нравилось то, что он делает. Его взгляд, отличающийся от других. Все ведь рисовали почти одно и тоже. Почти одной рукой. При том, что у нас был сильный курс, и было ядро сильных людей. Мы стали общаться, познакомились ближе, стали каким-то образом влиять друг на друга.
Вам мешало это взаимное влияние?
Лена: не думаю. Когда идешь вместе, всегда общаешься, что-то проговариваешь, волей-неволей набираешься…. взглядов, знаний. Но это не значит, что мы друг у друга срисовываем. Могу честно сказать: на меня художник Аполлонов очень сильно влияет.
Алексей: я этого не вижу. Во всяком случае, нам совершенно точно интересно наблюдать за творчеством друг друга.
Лена: мне с ним не скучно. Это главное.
Алексей: я всегда доверяю Лене.
Лена: я не такой арт-критик, как Белюсенко. У меня не совсем отстраненный взгляд.
Вы не критикуете работы друг друга?
Лена: нет, почему же? Леша может мне все сказать. Я тоже. Конечно, мы говорим, обсуждаем, критикуем наши работы, как же иначе?
Алексей: но мы ведь субъективны в своих оценках и можем ошибаться.
Лена: я слушаю критику. Но в большинстве случаев заранее знаю, что Леша будет говорить мне по поводу каждой конкретной работы. Особенно, когда какая-то работа внутренне не устраивает меня саму.
Вам мешало или помогало то, что у вас общая школа?
Лена: не особо. У нас иначе и быть не могло. Мы шли одной дорогой, другой практики у нас не было.
Вы поженились в Академии?
Лена: в конце учебы.
Алексей: получили дипломы, и поженились.
Вам мешает не совпадение творческих ритмов — у одного вдохновение, у другого — творческий застой и чертовски обидно?
Алексей: нет, никакой обиды! Наоборот — ты рад, что у тебя есть свободное время, и ты можешь поддержать своего «коллегу-художника». Заняться чем-то элементарным. Помочь, освободить от других дел.
Лена: вместе эти несовпадения легче переживать!
Алексей: кто-то на подъеме, кто-то смотрит, какое-то решение вдруг находится. Кризисы не всегда нужно преодолевать резким движением: куда-то уезжать, менять картинку мира и взгляды. Наоборот, когда в семье есть единомышленник, и ты доверяешь ему (ей) — легче прийти и что-то спросить. И поговорить на разные темы. И не обязательно это касается живописи. Человек знает что у тебя в голове. Да?
Лена: ну да.
Лена — киевский художник. «Другие города» у нее тоже есть, но отдельными циклами. У Алексея тоже есть Киев. Ваши Киевы — разные. Вам любопытно видеть Киев друг-у-друга?
Алексей: конечно. Абсолютно.
Алексей, ваши сюжетные линии всплывают кочующими темами, цитатами, орнаментами в новых циклах работ. У Лены такое бывает?
Лена: я реалист, в моей картинке все зависит от отражения сегодняшнего. Леша — интроверт. Он тоже берет сюжеты из жизни, но главное в нем — переработать жизнь в свой мир. У меня есть пара-тройка тем, которые повторяются, но они декоративны
Алексей: они повторяются на ином уровне.
Лена: да. Но именно сегодняшний день на все это влияет. Плюс моя любовь к орнаментам
Алексей: и к натюрмортам.
Лена: а Леша — более знаковый.
Алексей: это разнообразие тем появилось в последнее время, раньше у меня их было не так много. Одна из них — Инфанта. Потом — Купальщицы. В последнее время, действительно — разнообразие тем. Помнишь, ты спросила меня о перечне (спортсмены, Карпаты, олени, лыжники, девочки…) и пересечениях тем? Я подумал, что главная тема для художника — это он сам. Все остальное — это повод для того, чтобы себя раскрыть. Раскрыть снова, и снова. Не могу сказать, что ответил тебе на сто процентов, положим, это часть ответа, но все равно главная тема всегда — это ты сам и твое видение.
Лена: насколько ты интересен сам себе. И то, что можешь по этому поводу произнести.
Есть художники, которые одинаково интересны вам обоим?
Алексей: ты имеешь в виду в истории искусств или современники?
И те, и другие.
Алексей: есть. Иконечно, со временем…
Лена: ну да. Проходишь путь, и они меняются. Мы все время обсуждаем это.
Алексей: очень много информации, много художников ХХ века, которые всплывают в информационном поле, раньше мы их не знали, они были не на слуху.
А вам нравится критически разное, Алексею допустим передвижники, Лене….?
Лена: такого, конечно нет. Мы, даже в разных своих творческих приемах, в чем-то очень близки друг-другу. Это видно и в наших работах.
Что художник Алексей Аполлонов может сказать о художнике Елене Придуваловой?
Алексей: Очень много комплиментарного могу сказать. Я могу критиковать какие-то конкретные работы Лены. Она заканчивает какую-то серию, и мы ее обсуждаем. Иногда я бываю прав. Иногда — бываю неправ, и проходит время, и я говорю: «как хорошо, что ты не стала трогать и править».
Обсуждаете каждую работу и серию?
Лена: когда заканчивается какой-то период, и выдохся, тогда и зовешь поговорить.
Алексей: словом, обсуждать что-то конкретное я могу. Лена меняется, меняется в ту сторону, которая становится мне ближе и понятнее.
Лена: потому что я становлюсь более цельной. Я ведь говорю, что ощущаю его влияние.
Алексей: я не вижу этого влияния. Какой-то этап приходит, настает тот, о котором я могу сказать более развернуто. Лена меняется, я сам меняюсь, поэтому мне все время интересно. Художник развития мне куда интересней чем художник «повторяющийся». Лена принадлежит к художникам, которые развиваются. Это самое главное качество, которое мне в ней нравится.
Лена: могу сказать тоже самое. Леша очень свободен внутри, он не боится экспериментировать. Если посмотреть на его работы, иногда сложно сказать, что у них один автор. Мне могут возразить словами — а как же авторский стиль и лицо, которым надо следовать? Возможно, у кого-то это получается. А кто-то более многолик. Мне очень интересно. Если бы я просто видела ряд одинаковых работ, я бы потеряла чувство свежести жизни.
Вас вдохновляет в работе разное?
Лена: Леше не нужно путешествовать. Я люблю уезжать, мне нужно допустим, поехать куда-то в поезде. Ему это необязательно. Мне кажется, что он находит то, что его «включает» в повседневных вещах.
Алексей: но это некритично в наших отношениях. Лена любит путешествовать, раньше я тоже любил путешествия. Как профессиональный путешественник теперь она дает мне фору. Я не могу так: сегодня решили, а завтра — взлететь через океан. Это космические какие-то вещи. При этом я считаю, что хорошо уметь видеть себя в разных пространствах.
Чтобы вы могли сказать самим себе много лет назад — тем детям, которыми вы были, от каких ошибок хотели бы уберечь?
Лена: у меня было много ошибок,
Алексей: у меня столько же ошибок. Просто у тебя память хорошая. Какой смысл их помнить?
Лена: я ни о чем не жалею.
Алексей: взгляд — только в завтра. Нет, мы все помним, это мы шутим, конечно. Когда люди единомышленники во многих вещах, все преодолевается намного легче. Мы и не ссоримся практически. Ну так — вспышка слева-вспышка справа. На полчаса, не более того. Это самое главное. На полчаса мы можем прерваться. Все остальное решаемо.
Лена: у нас с этим легче, потому что он такой философ.
Алексей: когда ты знаешь, что тебя связывает не только искусство. И не только семья.
Вам нравится все примерно одно и то же — музыка, книги?
Алексей: да.
Лена: мы сформировались в одном музыкальном ряду и контексте. Классика, джаз. Сейчас мне интересна современная классическая музыка.
Алексей: классический рок.
- Текст: Вика Федорина
- Заглавное фото: Михаил Рабштына
