Если символами городов могут быть не только архитектурные памятники и знаменитые уроженцы, но и картины, хранящиеся в городских музеях, то два евангелиста работы Франса Хальса без всяких сомнений могут считаться символами Одессы. 

Чудесным образом попав в наш город, они не только пережили второе рождение – правильную атрибуцию – но и стали главными героями знаменитой детективной истории. Точнее, один из них. 

Если вы ещё не смотрели фильм «Похищение Святого Луки», обязательно сделайте это. Правдивого в нём немного – завязка и развязка. Знаменитая картина Хальса, которая вместе с «Поцелуем Иуды» кисти Караваджо является визитной карточкой Одесского музея Западного и Восточного искусства, действительно была похищена с выставки в Москве и затем найдена и возвращена в Одессу. Почти всё остальное в фильме – вымысел, что не делает его менее интересным. Вторую визитную карточку, как известно, тоже украли и тоже нашли, но в музей пока не вернули. И фильм пока не сняли. Ждём.

А «Святой Лука» со «Святым Матфеем» и сейчас удивляют посетителей музея – и не только мастерством исполнения, но и самим фактом своего существования. Ведь кроме четырёх евангелистов, никаких других работ на религиозные темы у весельчака Хальса не было вообще. И две из четырёх – в Одессе. Невероятно. 

Тот, кто видел евангелистов хоть однажды, вряд ли их забудет. Они написаны нарочито небрежно даже для Хальса. С заметными исправлениями – у Матфея удлинены фаланги пальцев, у Луки передвинут его символ, телец. Я с детства помню грубые узловатые пальцы Луки – меня поражало, как у святого могут быть такие руки. Да и лица евангелистов нарочито просты. Похоже, Хальс писал их чуть ли не для домашнего пользования.

2 сентября Одессе исполнилось 225 лет. В этот день я решил поехать в Музей Франса Хальса в его родном Харлеме. Перебравшись туда из Антверпена, домосед Хальс настолько прикипел к городу, что отказывался выезжать в Амстердам даже под угрозой потери серьёзных заказов. Терял, но не ехал. Понятно, что и в Одессу, существуй он тогда, вряд ли бы поехал. В общем, мы сами поехали к нему – эдакими послами празднующей Южной Пальмиры.

Работы Хальса находятся в музейных собраниях всего мира (кстати, знаменитый портрет Декарта из Лувра – всего лишь копия), но самая большая коллекция его работ – именно в Харлеме. Да и «почувствовать» художника лучше всего, конечно, у него дома. 

Музей в Харлеме находится в двух корпусах. В одном, прямо на центральной Гроте-Маркт – современная живопись. Прямо рядом с ним – самый большой храм города, церковь Святого Бавона. Попасть в церковь из-за воскресной службы нам не удалось. А жаль – помимо могилы Хальса, там есть ещё одна достопримечательность, легендарный орган, на котором играли когда-то Гендель, Мендельсон и десятилетний Моцарт.

Пётр Вайль писал о том, что в Харлеме ему везло – каждый раз, приезжая туда, он попадал на какой-то праздник. Возможно, это действительно город непрерывных праздников – весь день, что мы провели там, на центральной площади шёл фестиваль уличных оркестров. Всё это напоминало сказку, причём скандинавскую – например, «Люди и разбойники из Кардамона» Турбьёрна Эгнера.

Чтобы посмотреть работы самого Хальса, нужно повернуть с Гроте-Маркт направо, на узкую улочку между «новым» корпусом и церковью и пройти минут десять по направлению к реке Спарне, к бывшему старческому дому, богадельне, которая была построена ещё в 1609 году. Собственно, именно в богадельне впавший в нищету художник и умер. Одними из поздних его работ стали групповые портреты регентов и регентш старческих домов, которых в Харлеме было множество.

Сегодня Хальс считается лучшим портретистом своего времени. Да и вообще входит в тройку величайших голландских художников – наряду с Рембрандтом и Вермеером. Возможно, это потому, что манера его письма близка и понятна нам теперь, когда импрессионисты заменили собой классиков – а ведь именно Хальса они считали своим предтечей. Понятны его широкий, даже небрежный удар кисти, пренебрежение к лессировкам, ярко выраженная экспрессия. Работы Хальса сразу узнаваемы на фоне работ коллег и современников. Хотя, как ни странно, стоили они порой даже меньше, чем «зализанные» работы его младшего брата, Дирка, который первые свои уроки живописи получил как раз у него. Кстати, третий брат, Йост, тоже был живописцем, как и пятеро сыновей самого Франса. Впечатляющая преемственность.

Вообще харлемский музей – это музей Золотого века голландской живописи, в основу которого легло собрание картин городской ратуши, которое начало формироваться ещё в середине XVII века. Хальс как раз и был первым городским реставратором, занявшимся восстановлением конфискованных у католической церкви полотен. А потом началось. Всего за тридцать лет, с 1605 по 1635-й, в Харлеме было написано более 100 тысяч (!) живописных произведений. Здесь жили и работали Хендрик Гольциус и Корнелис Корнелиссен, Виллем Клас Хеда и Питер Клас, Саломон ван Рёйсдал и Ян Стен, Якоб ван Рёйсдал и художница Юдит Лейстер, которая, как и мужчины, была членом Гильдии Святого Луки. И многие, многие другие. Потрясающий город, в котором каждый четвёртый был тогда художником. Потрясающая страна. Кстати, в Харлеме и сейчас сохранилось больше произведений искусства, чем в любом другом голландском городе.  Собственно, по именам уже понятно, что именно здесь был изобретён фирменный голландский натюрморт – да-да, тот самый, с заворачивающейся лимонной кожурой.

О многих из упомянутых выше мастеров написал вдохновлённый трудом Вазари художник Карел ван Мандер, который считается учителем Хальса. Его «Книга о художниках» – первый искусствоведческий труд в Северной Европе. Работы их всех представлены сегодня в музее.

Но мы же приехали за Хальсом. В музее есть целый ряд написанных им групповых портретов – например, мушкетёров-милиционеров стрелковых  рот святого Адриана и святого Георгия. Хальс первым нарушил парадность группового портрета, усадив коллег за банкетный стол – сам он тоже состоял в роте святого Георгия с 1612 по 1624 год. И, конечно, есть в музее великолепные одиночные портреты – «Путешественник», «Портрет женщины с перчатками», «Портрет Якоба Хендрикса» и другие.

Поздние работы Хальса написаны в ещё более свободной манере, чем ранние. Он решает их в скупой цветовой гамме, построенной на контрастах чёрных и белых тонов. Ван Гог однажды заметил, что у Хальса не менее двадцати семи оттенков чёрного… 

А что же наш Святой Лука? Он ведь считался покровителем художников, первым написав икону Богородицы. В Музее Франса Хальса есть замечательная работа, написанная в 1532 году Мартеном ван Хемскерком, где как раз изображён этот процесс. Живший в Харлеме Хемскерк был одним из ведущих членов гильдии Святого Луки и служил церковным старостой в церкви Святого Бавона. А сам Хальс стал в 1644 году президентом этой гильдии. 

Приехать в Харлем стоит, конечно, не только ради Хальса. Небольшой сегодня город, он был в XIV веке вторым по величине в Голландии после Дордрехта, превосходя и Делфт, и Амстердам, и Лейден. В 1634-м именно тут был открыт первый в стране канал – трекварт, по которому перевозили на баржах грузы почту и пассажиров. Роль бурлаков выполняли лошади. Канал существовал до 1883 года! Причём последние сорок лет он работал параллельно с железной дорогой. 

Ну и, конечно, Харлем не мог не отметиться на карте Америки. Современный нью-йоркский район Гарлем находится на месте бывшего поселения Новый Гарлем, располагавшегося на территории Новых Нидерландов. 

В 30-х годах XVII века Харлем стал одним из главных центров «тюльпаномании». Здешняя биржа успешно спекулировала их луковицами, цены на которые иногда достигали стоимости домов в престижных районах Амстердама. В «Чёрном тюльпане» Дюма Харлем описан как «город, имеющий полное право гордиться тем, что он является самым тенистым городом Голландии», а населён он «людьми со спокойным характером, с тяготением к земле и её дарам». 

К Хальсу это, пожалуй, не относилось.

Текст и фото: Евгений Деменок