Среди лауреатов премии-2021  Оксана Луцишина, Борис Михайлов, Валентин Васянович, музыкальное агенство «Ухо».  Номинация Бориса Михайлова встречена оптимистично-доброжелательно («Его номинация — это честь для Премии», — сказал Александр Ройтбурд), победитель в номинации за «Музыкальное искусство» вызвал споры. Они не аргументированы, плохо аргументированы и продиктованы эмоциями. Церемония вручени пройдет в мае, а пока нас окружают… споры. На вопросы Kyiv Daily  о премии (и что с ней не так)  ответила Люба Морозова. 

Шевченковская премия всегда вызывает такие горячие цеховые споры? 

— Шевченковская премия – один из немногих маркеров признания в стране, где добиться признания крайне тяжело. Почему афиши филармоний и театров перед именами музыкантов и актёров до сих пор вывешивают эти мантры – заслуженный, народный, герой Украины и прочее? Ведь не потому же, что эти звания дают прибавку к зарплатам и пенсиям, что важно для одной только бухгалтерии да для коллег-завистников. Нет, эти маркеры заменяют высокую оценку, которую должен был бы выставлять институт критики (критики есть, института – нет), заменяют телесюжеты в новостях (которых нет, потому как культура – «не формат») и в каком-то роде облегчают иллюзорное противостояние с поп-культурой, собирающей стадионы. Иллюзорное – потому как поп-культура искренне не в курсе, что рядом есть академический мир, который ей пытается противостоять. Для неё мир высокого искусства – нахлебники, вынимающие из министерства бюджет на искусство, далёкое от народа.

«…через полгода после вручения владельцы двухкомнатных квартир переезжали в трёхкомнатные, владельцы трёхкомнатных – в четырёхкомнатные, окраина – в центр и т.п. А кто эти победители, чем знамениты и почему награждены – для широких масс было загадкой»

Шевченковская премия какое-то время была в руках академического сообщества. Ремарка: говорю «какое-то», потому как и песенников, и эстрадников, и народников ею тоже награждали. Но в последние годы – сейчас я исключительно о сообществе академических музыкантов – она стала третьей ступенькой для премий, вручаемых «за выслугу лет». Если ты лоялен к секретариату союза композиторов или к дирекции театра, то сначала получишь «молодёжную» премию Ревуцкого, потом «премию среднего возраста» — Лятошинского, и уже на пенсии – Шевченковку. С последней бывали вариации, но всё равно пенсионный возраст превалировал. Денежный эквивалент премии приравнивали к одной комнате столичной квартиры. Поэтому через полгода после вручения владельцы двухкомнатных квартир переезжали в трёхкомнатные, владельцы трёхкомнатных – в четырёхкомнатные, окраина – в центр и т.п. А кто эти победители, чем знамениты и почему награждены – для широких масс было загадкой. Для верности автор писал кантату на шевченковский текст, это и было его «удостоверением» для пропуска в аппликанты.

В этом году денежная часть премии – 240 тысяч гривен. Академической тусовке неприятно в первую очередь то, что премию вывели из-под её абсолютного влияния. И хотя «Ухо» работают в той же сфере классического искусства, они – чужаки, потому как не относятся к государственным структурам и, значит, не подчиняются влиянию. Слово «куратор» для этой тусовки также звучит как ругательное. Все традиционные фестивали и концерты находятся безнадёжно далеко от идеи кураторства как такового. Потому как нацелены на удовлетворение собственных нужд, а не на слушательский интерес и обретение аудитории моложе 60 лет.

Как-то мне довелось помогать с проведением одного фестиваля союза композиторов, и, не влезая в сами программы, названия части концертов я предложила заменить, потому как «Мост дружбы», «N запрошує…», «Її величність Скрипка» и т.п. сегодня звучат несколько… дремуче. Так вот, руководитель фестиваля заявил: «Морозова хочет концепцию, а она нам не нужна. Наша концепция – играть хорошую музыку». Занавес.

Какое направление премии самое сложное в смысле споров?

— В литературных кругах премия считается литературной, а все остальные номинации вроде как «пристёгнуты» к ней. В литературной сфере бои ведутся ежегодно, просто до музыкального цеха эти истории не долетают. И в этих боях, надо сказать, неадеквата вплоть до навязчивых состояний и преследований членов комитета, достаточно. Подробности я выношу за скобки, потому как качества текстов они вообще не касаются.

Почему второй год подряд самые громкие скандалы именно вокруг музыкальной номинации – да потому что номинанты не из «академической» сферы. Хотя «громкие» они исключительно внутри самой сферы. Снаружи люди вообще не в курсе перепалок. 99% отзывов извне – положительные, потому как герои наконец-таки по-настоящему известны и искусство их – актуально.

Меня страшно порадовало то, что большинство членов комитета сами рассказывали, за что они любят «Ухо», и почему премия должна достаться именно этим ребятам. То есть для них этот момент был очевиден, а мне не пришлось пускаться в долгие убеждения. И точно так же горжусь реакцией культурной среды – она не просто положительная, она осознанно радостная. Вместо отвлечённого желания «пишатися» всё конкретно – люди аргументируют свою поддержку.

Что изменилось по сути после изменения положения о Премии?

— Поправки до сих пор не утверждены, давайте прямо. Новый документ уже год ждёт своего подписания на высшем уровне. Законодательство старое, представления о культуре из 1961-го, когда премия была основана, в последующих редакциях подрихтованы незначительно.

Всех кураторов мы приравняли к продюсерам, потому как этот пункт в старом положении есть. Хотя, по сути, они – АВТОРЫ произведения. Принимая это решение, мы руководствовались тем, что мы – члены комитета – делегированы обществом для того, чтобы определять, какое современное искусство действительно отвечает нашим представлениям о шевченковской премии. Если уж нас выбрали (а наш состав комитета впервые выбрали в три тура, а не назначили), то нам доверяют как экспертам. Значит, именно нам общество делегирует возможность оценивать, какие современные произведения достойны наивысшего звания. Иначе чего тогда стоит наше членство, если доверия нет?

Наша роль – поддержка и демонстрациия всего прогрессивного, передового, революционного и, разумеется, талантливого и высокопрофессионального. Притом, выдающегося не только на украинском, а и на международном уровне. Одновременно с актуализацией творчества самого Шевченко, с отходом от образа сурового деда в тяжёлой шапке, такого себе ветхозаветного Яхве, параллельные процессы происходят и в самой премии.

«Ухо» и его создатели номинированы как явление? То есть «Уху» все благодарны, но и не более? 

— «Ухо» на премию подавала я, и вот почему. Национальная премия Шевченко призвана отмечать самые яркие культурные явления пятилетки. Главным музыкальным явлением этого времени для меня, и не только для меня стали именно они. Потому что фактически изменили не только музыкальный, но и культурный, ценностный ландшафт украинского искусства. После их событий уже нельзя как раньше. «Ухо» задало слишком высокую эстетическую планку.

В эпоху соцсетей каждый их пользователь, по сути, занимается искусством. Как объяснить парню, который на пианино играет того же Скорика и выставляет его в своём тик-токе, что он – не артист, а какой-то другой пианист – артист? Чем отличается композитор с консерваторским образованием от ютуб-композиторов, собирающих миллионы просмотров?
У теоретика искусства Бориса Гройса я недавно прочла следующее: «Чем занимается профессиональный художник в отличие от массового? Как раз не тем, что производит искусство, потому что теперь это делают все. А тем, что его организует — устраивает выставки, мероприятия и так далее».

«они фактически изменили не только музыкальный, но и культурный, ценностный ландшафт украинского искусства. После их событий уже нельзя как раньше» 

Если смотреть на искусство под этим углом, то куратор сегодня – в большей мере творец, чем любой артист в традиционном смысле. Нравится нам это или нет, но представление об искусстве и артистах стремительно меняется, подстраиваясь под современные условия.

Вы были готовы к таким баталиям?

— Конечно. Но не к переходу на личности. В прошлом году, когда премию присудили ДахаБрахе, мои коллеги из немузыкальной сферы были шокированы уровнем комментарий предыдущих лауреатов. Отсутствие элементарной культуры спора, неумение отделять профессиональное от личного вдруг обнажили проблемы тусовки, внутри которой принято пышно хвалить друг друга в глаза и сплетничать за спиной. Ничего нового, всё это было и раньше, просто соцсетей прежде не было, мерзкое и дремучее не являлось столь очевидным.

Не могу назвать происходящее приятным, поскольку я сама – продукт той же системы. Не могу полностью абстрагироваться от льющихся на меня и премию потоков грязи от людей, которые прежде были моими учителями, деканами и уважаемыми коллегами. Накануне вручения премий Мыстецький Арсенал организовал серию дискуссий о кураторстве. Хорошо, если эти баталии стимулируют подобные конструктивные беседы в музыкальной сфере. Плохо, если всё так и останется на уровне обвинений в духе «сам дурак».

Фото: Тарас Тарасов