Очередной разговор из цикла «Украина, война и мир». Мы встречаемся с дизайном Федором Возиановым во Львове. Солнечно. Холодно. «То, что было до войны — условно мирная жизнь, и все равно была какая-то постоянная побочная угроза, которая могла реализоваться. Но могла и не реализоваться» — начинает Федор.

Предчувствие войны – было?

— У меня было пред-ощущение, что ветер будущего усиливается. Удивительно, что за четыре дня до начала войны мы открыли выставку в Софии Киевской, которая как раз называлась «Заручені за часом». И эта выставка — об этих вещах, о том, что от будущего нельзя отвернуться, а надо, наоборот, встречать его, повернувшись к нему лицом, это единственный способ отношений со временем. Это ощущение было усилено выставкой, и не было никакого пессимизма. Как нет его и сейчас.

А ощущение, что все, конец эпохи, конце всего, было?

— Был период, когда я не вполне  понимал, как в этой ситуации поступить, скорее, это беспокойство за семью. Ощущение возможного бессилия, — если вдруг обстоятельства сложатся так, что невозможно будет ничего предпринять, было страшным и неприятным – это из главного. Но ощущения, что все, конец, не было. Скорее это похоже на вскрытие какого-то нарыва – это очень ужасно, очень неприятно, но это то, что должно было произойти, иначе какая-то дальнейшая история развития была бы постоянно под угрозой того, что что-то может вот-вот случится. Но сейчас это случилось. В этом смысле нам в какой-то мере проще, несмотря на то, что многие вещи и, конечно же, смерти — непереносимы.

Все называют 2014-й год началом войны и говорят, что мы жили с постоянной угрозой войны. 

— Для тех, кто соприкоснулся с бедой совсем близко, на фронте, это было очень близко. У тех, кто там был, было острое ощущение войны, чем у тех, кто был относительно от нее отдален. В этом смысле это был достаточно щадящий период для многих. С другой стороны, слава богу, что он случился и было время как-то подготовиться. Мы же видим очевидны результаты. Мы н теряли времени. Самое важное было сделано, это очевидно.

И армия нарастила мускулы.

— Да.

Федор, вы находитесь на стыке многого: с одной стороны, искусство и ваши друзья – художники, arts, с другой – индустрия. Как вы себя ощущаете на этом сквозняке — как человек, у которого есть офис и бренд?

— Всегда, когда у тебя работает какое-то количество людей, которые должны каждый месяц получать зарплату, ты выстраиваешь себя, независимо ни от чего, именно так, чтобы сотрудники имели возможность зарабатывать а ты — выплачивать эту зарплату. В этом смысле я точно не художник. Я все эти вещи ощущаю достаточно конкретно. К творчеству это ощущение не имеет отношения, но оно очень честное и очень внятно очерчивает ситуацию. Понятно, что мы все, я и мои сотрудники, сейчас находимся в разных местах: кто-то – в селах, в Карпатах, кто-то – в городах, но тем не менее, мы постоянно в контакте. Все, вне зависимости от того, где находятся, не сидят, сложа руки, а строят значимые планы. Что можно делать в этой ситуации? Не только зарабатывать деньги для того, чтобы поддерживать компанию, но еще и поддерживать армию или тех, кому это сейчас нужно.

Например?

— Не очень хочется конкретизировать, пока не прозвучали сами проекты. Но что-то делается.

Про будущее. Вот мы победили. Дальше что?

— Дальше нас ждут точно не легкие, не радужные времена, мы же хорошо знаем себя. Мы всегда замечательно сплачиваемся и боремся, но когда наступает период строительства чего-то нового мы до недавнего времени не были эффективными. С точки зрения перспектив, все будет хорошо в большей или меньшей степени – по крайней мере они у нас достаточно внятно очерчены. Что еще очень важно? Мне кажется, что после этой войны наше самоощущение будет другим. Мы и так достаточно давно начали избавляться от этого «комплекса жертвы». Теперь, думаю, у нас есть шанс расправиться с ним окончательно.

И еще про будущее. Украина будет вписана в мировой контекст. Как это скажется на вашей профессии?

—Мне почему-то даже не очень хочется строить планы, исходя из того, что роль Украины станет яркой и очевидной. Одним из моих очень больших сожалений после второго майдана и после того, как началась война, стало то, что это осталось малозамеченным – как прошел этот майдан и то, как выступили в нем украинцы. Для меня это было настолько эпическое событие, что тогда казалось: если это все увидят, что здесь произошло, то наша роль в истории Европы станет очевидной для многих. Этого не случилось тогда, но это случится сейчас. Для меня в какой-то мере эта война – продолжение майданов, только в большем масштабе. Но, опять же, это борьба за ценности в первую очередь, поэтому очень странно – пессимистично смотреть на ситуацию, когда ты борешься за самое очевидное.

Федор, вопрос про самые простые вещи, которые вы планируете сделать после войны. Вот мы узнали о победе. Что делаете?

— Я думаю, что это случится первым – возвращение и встречи – это самый важный момент, всё остальное будет потом. 

Текст: Вика Федорина

Фото: Геннадий Черномашинцев