Или на чьей стороне было море. 27 августа – день рождения Петра Николаевича Врангеля.

После обеда я вернулся в рыбацкий посёлок на остров Прочида. Терраса квартиры, которую я снимал, выходила на пристань. В воде, поскрипывая, тёрлись бортами десятки лодок, баркасов, шхун. На берегу сидели старые рыбаки. Они наматывали бурые, рыжие, синие сети на барабаны, катушки, шпули. Ночью молодые рыбаки уходили в море, ставили сети, крабы грызли их, и утром старики вновь принимались за работу. Крабов в море хватало, так что списанным на берег старикам было чем заняться. Я тоже работал: сидел на террасе и придумывал киноповесть о «государстве на воде». Так когда-то назвали 150 000 русских солдат и беженцев, которые в ноябре 1920 года на судах покинули Крым и взяли курс на Константинополь. Чем глубже я уходил в эту не-историю, тем современней получалась киноповесть. Красная лава дышала в затылок, белый пепел прожигал бумагу.

Глядя

на ноги,

шагом

резким

шёл

Врангель

в чёрной черкеске.

Город бросили.

На молу –

голо.

Лодка

шестивёсельная

стоит

у мола.

И над белым тленом,

как от пули падающий,

на оба

колена

упал главнокомандующий.

Трижды

землю

поцеловавши,

трижды

город

перекрестил.

Под пули

в лодку прыгнул…

-Ваше

превосходительство,

грести?-

-Грести!

(В.Маяковский)

Стерегло нас последнее горе

После снежных татарских полей –

Ледяное Понтийское море,

Ледяная душа кораблей.

(Н.Туроверов)

Красный и белый – это всего лишь цвета. И всё же на чьей стороне было море? Историки культуры утверждают, что у древних греков не было слова «синий». Цвет, который в современных европейских языках называют «синим», у греков считали светлым оттенком чёрного. Что до окраски моря, то его называли со времён Гомера «винно-чёрным», «винно-тёмным», наконец, просто «виноцветным». Ещё цвет моря греки описывали словом «глаукос» – туманное, серебристое, мутное, седое. Прощальные слова генерала Врангеля, обращённые к армии, звучали в духе вергилиевой «Энеиды»: «Покидающих Отечество ждёт полная неизвестность».

Никогда прежде в истории России на зыбкой корабельной почве не собиралось столько гадалок, сновидцев, авгуров. Казалось, гадают сотни пассажиров, а после меняются местами с теми, кому гадают. За несколько дней путешествия у предсказателей появилась своя иерархия. Самого авторитетного прорицателя на особом катере возили по заказу богатых беженцев на разные суда флотилии. Уже на рейде в Константинополе в воду сбрасывали лжепророков, нагадавших судам кораблекрушение. Разъярённая толпа не простила предсказателям того, что кораблекрушение осталось в силе, только сместилось с моря на сушу. Русские Кассандры беспомощно барахтались в винно-чёрной воде, и это помогало толпе преодолевать страх перед будущим.

Эней с флотилией добрался до Италии и неподалёку от современного Неаполя, в Кумах, разыскал сморщенную старуху-сивиллу. Она вещала из подземной пещеры на сто голосов. Эней прокричал в зияющую дыру:

Трои судьба пусть за нами не гонится дальше!

И ты, пророчица-дева

Вещая, дай троянцам осесть на землях Латинских.

Старуха дала.

В трюмах троянских судов, пока Эней выбирал родину, хранились козьи бурдюки с лучшими винами Малой Азии. На откосах Гауранской горы между Кумами и Неаполем до сих пор выращивают виноград, из которого троянские поселенцы делали фалернское вино.

Во время Крымской кампании генерал Врангель жил в Севастополе. Очевидцы вспоминали, что командующий работал по 12 часов. Обедал вместе с женой, тёщей и дежурными офицерами конвоя. Водки к обеду не подавали. Каждому наливали стакан крымского вина. Может быть, дело в нём? Будь под рукой фалернское, массийское, «Греко ди Туфо», жаркие вина Кампании, может быть, всё повернулось бы вспять? Кто ответит?

Игорь Померанцев, из книги «Жаркие вина Кампании»