100 лет со дня рождения артиста Юрия Никулина. В рубрике Игоря Померанцева звучит его голос.

Игорь Померанцев: ….В этот разговор о зверях и творчестве я включил одну старую запись. Моего собеседника, работника цирка, клоуна, актера Юрия Никулинауже нет в живых, но его голос я храню в радиоархиве:

– Наступили тяжелые времена три года тому назад, когда началась инфляция, трудно было доставать, например, сено для лошадей. В начале, когда еще был президентом Горбачев, нас поставили перед фактом осложнения с кормежкой животных. И вот тут я воспользовался тем, что было совещание, президент собрал всю нашу творческую интеллигенцию, я попросил слово, прямо выступил перед президентом, там тоже сидел министр культуры, сказал, что животные не должны голодать. В воскресенье мы объявляем забастовку, цирк не работает. Мы соберем всех животных в клетки, погрузим на машины, привезем к мэрии. Если это не подействует, мы откроем клетки. Вечером мясо уже было.

– Юрий Владимирович, с кем вам легче ладить в цирке — с артистами или с животными?

– С животными проще. Животное, если к нему относиться ласково, кормить вовремя, с ним всегда можно поладить. Должен сказать еще другое, что животные, как и люди, не каждое животное может выступать в цирке, не каждая собака может сделать сальто-мортале. Был замечательный знаменитый цирк Филатова, к нему привозили медвежат, и он отбирал, он наблюдал за ними часами. Поэтому цирк потрясал всех, там были прямо как артисты, выходили медведи, у которых, как говорят, на лице было написан характер, какие-то медведи были с юмором, были медведи смешные, комики. Если же спросить меня честно, мне жалко зверей в зоопарках, мне жалко зверей в цирке. Все-таки это несвобода, хотя как-будто бы живется им хорошо, если хороший хозяин, хороший дрессировщик, а все-таки, когда я ходил недавно с моим маленьким внуком в зоопарк, я у многих зверей увидел тоску в глазах.

– Юрий Владимирович, вы снимались в кино с животными. Как работается с актерами-животными?

– Я играл роль проводника служебной собаки, милиционера, фильм назывался «Ко мне, Мухтар!». Самое трудное в кино снимать детей и животных. По сценарию собака должна была делать по 80 трюков, идти по краю крыши дома, собака должна была пить из крана, собака должна была бросаться на человека. Мне режиссер позвонил перед съемками, первый вопрос он задал: «Скажите, вы любите животных?». Я сказал: «Да». «А у вас были когда-нибудь собаки?». Я говорю: «Да, были собаки, сейчас есть». «Ну тогда я вас жду на студии, приходите, мы будем разговаривать о вашей новой роли». Собак искали очень долго, как актеров, не каждая собака может сниматься. Пускай это будет красавица, но если она, извините, дура, тупая собака, то она не будет сниматься, не будет слушаться, она такая закомплексованная. Мы получили телеграмму из Киева, телеграмма была очень лаконичная: «Моя собака хочет сниматься в вашем фильме». И подпись: инженер такой-то. Собаку звали Дэйк — это был артист, она уже привыкла ко всей этой обстановке на съемочной площадке, ее уже ничего не смущало, и она сразу начала сниматься. Там есть момент в фильме, когда собаку ранит преступник, и я собаку срочно на руках приношу к врачу, чтобы извлечь пулю. Собаку кладут на операционный стол. Вдруг, как только собаку положили на этот столик операционный, вдруг собака сделала страдальческие глаза и стала тяжело дышать. Режиссер зашептал оператору: «Снимайте немедленно, это же раненая собака». Она играла раненую каким-то чутьем, ей нужно было показать, что ей трудно дышать. И так сняли этот кадр. Я до сих пор, когда смотрю, фильм до сих пор идет иногда на экранах, я смотрю — вот сыграла роль удивительная собака. Он снимался, ему уже было 6 лет, а умер он 9 лет от рака мозга. Она была умная собака.

ФОТО: Юрий Никулин со своей собакой, 1979. Фотограф Лев Шерстенниковков.