В прошлом году на Книжный Арсенал в Киев приезжал один из самых ярких романистов нашего поколения британец Джонатан Коу.  Он ответил на несколько моих вопросов.

Вы пишете ясно и интересно. На какой самый важный вопрос отвечает писатель-сатирик? Кризис? Просто новости?

Сатире совершенно не обязательно быть злободневной. Возьмите один из самых великих сатирических романов – «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта. Помимо массы деталей, связанных с политическими событиями того времени, вы найдете там сатиру более универсального характера, сатиру на все времена. Что касается меня, то и в «Номере 11» и в книге, которую я сейчас пишу, я вдохновляюсь недавними политическими событиями (Brexit, избрание Дональда Трампа и т. д.), но стараюсь помнить, что в основе всей истории и политики находятся некие базовые человеческие эмоции.

Что это такое – быть сатириком сегодня?

С тех пор как в начале 1990-х я написал «Какое надувательство!» (это был мой первый реальный успех), – мои взгляды на сатиру изменились. Тогда я верил в теорию Милана Кундеры: сатирик выбирает точку зрения, и его задача – убедить читателя с ней согласиться. Сегодня мне близка сатира, которая менее однозначна. Я думаю, что цель – не столько заставить читателей смеяться, сколько поколебать их самоуверенность, сделать так, чтобы они стали задавать неудобные вопросы о самих себе и обществе, в котором живут.

В «Номере 11» множество героев, которые «перетекли» туда из других ваших книг. Вообще ваши персонажи постоянно движутся, меняются, темы переходят из книги в книгу, как будто это многосерийный фильм. Это сознательный прием?

Вы правы: я рассматриваю 11 моих романов не как самодостаточные произведения, а как отдельные главы в куда более масштабном, постоянно развивающемся романе. Мне кажется, что основные темы моего творчества вполне определились, я обращаюсь к ним во всех своих книгах: я имею в виду личную и политическую ностальгию, неспособность делать выбор, коллизии между национальной историей и личной судьбой. Поэтому для меня совершенно естественно брать героев одной книги и переселять их в другую.

Как бы вы описали жанр «Номера 11»? Социальный роман ужасов?

– Я бы сказал, что это пародийно-готическое, сатирико-трагикомическое, неореалистическое фэнтези с элементами романа ужасов. Надеюсь, я ясно выразился.

«Номер 11» – потому что это ваша 11-я книга?

Да, это главная причина. Кроме того, на Даунинг стрит номер 11 находится резиденция министра финансов, так что это очень известный в Британии адрес, который сразу вызывает ассоциации с политикой и экономикой. (Важный момент – это название легко переводить на иностранные языки. Некоторые названия моих романов (The Rotters’ Club, What a Carve Up!) очень трудно перевести. Сегодня я стараюсь облегчить жизнь моим переводчикам и издателям в других странах).

Кто из героев ваших романов вам близок? Есть ли в них черты вашего характера?

Чем мне нравится «Номер 11» – так это тем, что в нем почти нет героев, которые были бы похожи на меня. Единственное исключение – один из рассказов («Хрустальный сад»), герой которого Роджер, университетский лектор, помешанный на потерянных фильмах, немного напоминает меня.

Я решил построить роман на истории двух молодых женщин, Рейчел и Элисон, потому что это заставляет меня использовать воображение, понимать людей, очень отличающихся от меня, и не искать легких путей, все время описывая самого себя.

Самый близкий мне герой – Бенджамен из «Клуба ракалий». Когда я писал эту книгу, я очень много заимствовал из дневника, который вел в школе, и почти ничего в нем не менял, разве что пытался выставить Бенджамена еще более нелепым, чем был я сам, – если это только возможно.

Почему у «Номера 11» два финала?

Это моя дань трешевым фильмам ужасов, – они в последний момент заканчиваются совсем не так, как ожидает зритель, которому кажется, что он уже все понял.

Почему ваши герои так часто несчастны? 

«Счастливые не пишут стихов», сказал кто-то. Чтобы сделать историю, вам нужен конфликт, ваши герои должны попадать в тяжелые ситуации и преодолевать трудности. И конечно, множество людей на самом деле несчастны. (Если бы мы все были счастливы, писателям не пришлось бы заниматься утешительством, каковым и является художественная литература).

Помогает ли вам в писательстве филологическое образование?  Еще вы пишете джазовые композиции. Ваши любимые музыкальные альбомы?

Не думаю, что академический опыт сильно помогает в писательском творчестве. Если вы будете смотреть на свой текст глазами профессора литературы, то очень быстро начнете замечать свои слабости, а излишняя самокритичность – враг творческой свободы.

В джазе я люблю крупные композиции  в духе Дюка Эллингтона. Благодаря им я научился сочетать изысканное чувство формы со свободой импровизации. Мне нравится, с каким тщанием Эллингтон структурировал свою музыку, в то же время оставляя музыкантам возможность привнести в композиции свое творческое начало и сюрпризы. Я стараюсь делать то же самое со своими героями.

Из того, что я слушаю в последнее время, я бы выделил Illinois Суфьяна Стивенса, What We Must Джаги Джазиста и Guided Tour Гэри Бертона.

Вы написали биографии культового британского модерниста Б.С. Джонсона и Хамфри Богарта. Не планируете вернуться к биографическому жанру?

Хамфри Богарт был великим актером, но я не чувствую особой привязанности к его фильмам. Я писал эту биографию, чтобы заработать денег, – я работал над «Какое надувательство!» без аванса от издателей.

С Джонсоном было иначе. Этот писатель завораживал меня много лет. У него были радикальные и интересные идеи о романном жанре, но он оказался почти полностью забыт. Как раз с ним у меня много точек пересечения. Поэтому его биографию я писал с настоящей любовью.

Поскольку я не вижу больше никого, к кому я питал бы такие же чувства, я не могу себе представить, что напишу еще одну похожую книгу.

Что вы знаете/слышали об Украине? Новости, книги, люди?

Почти ничего! Меня приглашают во многие страны, и я выбираю, чье приглашение принять, в зависимости от того, насколько интересно мне было бы посетить это место. Украина притягивает меня и своей текущей политической ситуацией (мне кажется, в ней, как в микрокосме, отражается множество конфликтов, которые раздирают современный мир) и своей богатой и сложной литературной историей, о которой мне предстоит так много узнать. Надеюсь, из этой поездки я вернусь намного мудрее.

Текст: Вика Федорина