“Черный ангел польской песни” Эва Демарчик родилась 16 января 1941 года в Кракове. В рубрике Померанцев тупик писатель Борис Носик вспоминает о творческих и личных отношениях с польской певицей.

Эва – это панна, мадонна, легенда тех лет, 60х, 70х, 80х. Она победила в Сопоте и ее прозвали “Черным ангелом польской песни”.​ Ее мама мне сказала однажды, что Ева была блондинкой, но покрасилась в черный цвет. Она была, конечно, экзотичной на фоне прелестных круглолицых пепельных полячек. А потом она стала звездой Польши. Первой певицей Польши. Первой дамой Польши.

Был 1967 год. Возможно, 1968. Пришли ребята таджики. Сказали: “Ваша заявка принята на таджикской студии. Приходите к нам на плов. Было это в Москве. Мне перед отъездом звонит один мальчик и говорит: “Приехала певица Эва Демарчик” (а я “умирал” от пластинок Эвы. У меня была жена – полонистка. Нам подарили пластинку Эвы. Мы ее день и ночь слушали), а у меня родители строгие. Я не знаю, что делать, куда ее вести. Денег у меня нет. ” Он был студентом. Он познакомился с ней Польше, когда пел под гитару.

Я дал ему телефон моего таджикского друга. Мы приехали в тесную московскую квартирку в Кузьминках. На кухне уже колдовали таджики над огромным бельевым тазом полным плова. Мы начали гулять, знакомиться. И вдруг это мальчик звонит и говорит: “Мы замерзли, мы на улице”. Эва, Эва.. У него был роман с Эвой. Я поговорил с ребятами. Они спрашивают: “А чего они не едут сюда? Вот еще две бутылки осталось”.

Мы вышли на улицу их встречать. Появляется два такси. Вылезает 15 человек. Эва, ее администратор Игорь Гостынский, скрипач Збышек Палета, две племянницы Игоря, их женихи… Масса чужих людей и посреди Эва с ошалелыми глазами. Мы привели их в квартиру. Еще оставалось полтаза плова. А они привезли с собой 20 бутылок водки. И пошло братание. Пошел пир.

Збышек Палета тут же удалился с моим другом Борей. Они стали “Чакону” Баха играть. Боря на гитаре, а Збышек на скрипке. Эва за столом рассказывала какие-то истории, а мы с женой переводили.

Через какое-то время я поехал в Польшу, потому что сценарий наш был про Польшу, про варшавскую тюрьму. Про двух таджиков, которые устроили бунт, когда их повели на расстрел. Авторстопом я “бродил” по Польше. И приехал в Краков. Пришел вечером по адресу Эвы. Была мама. Прилестная пани Янина, которая сказала мне: “Сейчас придет Эва. Она поехала покупать машину.”…

…Эва говорила мне: “Не страшно, что ты в разводе. Мы поженимся, и ты будешь писать пьесы для моего краковского театра”.
В этот миг она была свободна, а вообще она была все время в романе, все время в любви, в настоящей любви!