Ровно полвека назад вышел фильм Стенли Кубрика «Заводной апельсин», вызвавший неоднозначную реакцию у зрителей. И по сей день знаменитые роман и его экранизация разделяют общественное мнение. В столичном Театре на Подоле представили свою версию романа Берджесса. Точнее, роман стал основой, пьесу для спектакля спектакля написал режиссер Тбилисского государственного драматического театра имени Грибоедова, руководитель Свободного театра в Тбилиси Автандил Варсимашвили.
Вспомним: (скандальную) известность роману английского писателя Энтони Берджесса принесли два обстоятельства – скандальный, прошедший сквозь запреты и цензуру фильм Стэнли Кубрика и придуманный писателем специальный язык «надцать», на котором общаются садист-эстет Алекс и его приятели. «Надцать» — основанный на русском языке сленг малолетних преступников – отражение панического страха перед Россией, охватившего в начале 60-х годов, в эпоху Карибского кризиса, все западное общество. Однако свою антиутопию Берджесс писал не о Советском Союзе. Призрак тоталитаризма виделся ему в современной ему Британии. Сейчас вы поймете, зачем были эти воспоминания.
Тем, кто читал роман или смотрел фильм, сложно удержаться от сравнения, а оно здесь ни к чему. Режиссер, сохраняя «скелет» сюжета, переносит действие происходящего в украинский контекст. Не только географически, но и ментально, социально и прежде всего, это политический и исторический контекст. Например, в первом действии все происходит на фоне видеоряда трагических событий Революции Достоинства. На сцене декорации трансформируются из темных переходов с граффити в дом писателя, вагон метро, бар, авто и кабинет для эксперимента над человеческой психикой. То есть, это совершенно иные, не известные Кубрику и Берджессу встречи с насилием.
Четверо бандитов — Алекс (Дмитрий Грицай), Темный (Максим Коцюк), Джордж (Кирилл Карпук)и Коста (Артем Каратаев) — это тот мир, который «процветал» в 90-х, но это не значит, что сейчас его нет. И убедиться в этом может каждый, кто прочтет полицейские сводки. На фоне беспощадных расправ режиссер пытается «очеловечить» моральный облик варваров, скрепляя их отношения иллюзией дружбы и безнаказанности. Эпизоды, где жестокость достигает апогея, на сцене показаны, так сказать дозировано, не переходят грань эстетики театра. (Но кстати, то ли из-за сложной темы то ли по другим причинам, во время спектакля зал покинуло пару человек).
Режиссер не занимается морализаторством. Он показывает зрителю, как человек на фоне тотального хаоса, терзаемый революциями, войнами, политическими кризисами может превратиться в куклу, которой можно управлять. А потом эта самая кукла-человек будет управлять другими, и может —народом. «Мы говорим о тех проблемах, которые существуют сейчас, но они были заложены много лет назад. Конечно, есть в спектакле и личные темы. Особенно то, что касается гражданской войны и вообще войны. Я участвовал в войнах, поэтому знаю во что превращает человека война. Это есть в монологах Джорджа», — рассказывает режиссер.
Именно Джордж выходит на первый план в спектакле, «отодвигая» любителя музыки Бетховена — Алекса (это Джорджа тут отобрали для эксперимента). Джордж был на войне, на которой погиб его друг. Его сознание переполнено военными воспоминаниями — это травмирует его психику, что жажда убивать становится маниакальной зависимостью и самоцелью. Пожалуй, образ Джорджа, вызывает в равной степени и сочувствие, и отвращение. «Если ты не первый, то первым тебя. Если не ты стреляешь, стреляют в тебя», — говорит Джордж. Он — тот, кто прошел ад и пытается воссоздать этот ад уже в других обстоятельствах. Но ради кого и чего? Очередной куклы? Ответ у каждого зрителя свой.
Нивелирование прав, свобод, обесценивание человека, как личности, «благодаря» негодяям из 90-х, и вседозволенность — это корень зла, от которого нет спасения. Своеобразным камертоном спектакля звучит монолог одного из персонажей — просящего милостыню: «…в Украине полно такого говна, как вы…. Ничего вы не боитесь. На все вам начхать. Как же вы умудрились так опаскудиться? Откуда вы? Кто вы? Из каких дыр вы повылазили? Ваши матери рожали вас…». Исполнитель этой роли Михаил Кришталь трагичен и полон надрыва.
В этой стране свобода выбора носит двойственный характер. Выбор, при котором ты обмениваешь свою свободу на эксперимент с собственной психикой, как Алекс, почитатель Бетховена и укротитель человеческих жизней в одном лице. Артист Дмитрий Грицай невероятно органичен в этой роли: интеллигентский облик и аморальное нутро. Сознание Алекса — это только инструмент, которым могут воспользоваться «нужные» люди в потенциально разобщенном социуме, уставшего от войн и репрессий, надеющегося на «чудо-спасителя».
Народы Грузии и Украины объединяет не только прошлое, но и настоящее — оккупация их территорий Россией. И в этом контексте в спектакле периодически звучит некий троллинг касательно русскоязычного контента. В частности, на просьбу поставить пластинку — что-то из русской попсы, в ответ звучит: «сміття не тримаємо».
После спектакля режиссер отметил, что ему близка актерская украинская школа — взрывная, эмоциональная, она отвечает ментальности своего народа. «Я говорил ребятам: не играйте так, как играют в России. Играйте так, как должны играть украинские актеры. Мне с удовольствием работается здесь», — сказал режиссер.
«Механический апельсин» — это спектакль-предостережение, потому что дезориентация ценностей и ущемление свободы в какой-либо форме, приводит к обезличиванию целых наций.
В спектакле заняты (два актерских состава): Дмитрий Грицай, Артем Каратаев, Максим Коцюк, Кирилл Карпук, Сергей Гринин, Андрей Пархоменко, Оксана Анищенкова, Иван Завгородний, Кирилл Николаев, Сергей Гринин, Костантин Темляк, Станислав Мельник, Александра Пашкова, Елена Завгородняя, Александр Данильченко, Михаил Кришталь, Елена Свирская, Ксения Лисюк, Екатерина Полетаева.
Текст: Ирина Голиздра
Фото спектакля: пресс-служба театра, фотограф Ирина Маркони
