Из воспоминаний доктора медицинских наук, профессора Любови КОГОСОВОЙ (1921-2020). Новая глава воспоминаний.
Наконец школа окончена и выпускной вечер. Началась подготовка. Тогда, чтобы получить аттестат для зачисления в институт надо было сдать в школе экзамены по всем предметам (17 экзаменов) и еще такое же их числа при приеме в институт (те же 17). Экзамены я сдала на отлично и была зачислена на лечебный факультет. Была послана телеграмма отцу в Одессу, где он в то время отдыхал и получен важный ответ, содержавший поздравление и пожелание полюбить теоретическую и практическую медицину, как это делает твой лучший друг – папа. Эту телеграмму, как и многие папины наставления и советы, я помню по сей день. Училась я хорошо, все зачеты и экзамены сдавала в срок на отлично. Незаметно пролетели 5 лет – и вот уже выпуск врачей. На распределении всех евреев направили в дальние села, а когда дошла очередь до меня, бывший в то время министр, вымолвил: «Сделаем старику Вайсблату одолжение и дадим его дочери направление в Санбак институт на должность врача-лаборанта».
На следующий день посетила этот институт. Мне ужасно не понравилось и здание, и люди, и проблемы, которые они изучали, я ушла разочарованная, ведь я мечтала стать патофизиологом, либо хирургом. Правда, от последней профессии папа меня отговаривал, считал, что это не женской специальностью.
Но вот у одной пары молодых врачей стоматинститута свадьба, на которую были приглашены все сотрудники кафедры терапевтической стоматологии, в том числе жену начальника Гумвуза (начальника высших медицинских институтов патофизиологии) Шупика. Меня тоже пригласили. На свадьбе Шупик пригласил меня танцевать и во время танца спросил, куда меня распределили. Я рассказала ему о моем огорчении и получила приглашение на следующий день посетить его в министерстве. Я конечно явилась и он заменил мое распределение на аспирантуру при кафедре патофизиологии в стоматинституте, возглавляемую проф. Горевым.
Так танцы и порядочный человек Шупик помог мне получить то, о чем я мечтала. Вскоре я начала там работать; но большую часть времени я и сотрудники кафедры работали в институте патофизиологии имени ак. Богомольца, где проф. Горев возглавлял отдел сердечно-сосудистой патологии. В отделе Горева я научилась вызывать гипертонию у кроликов; подружилась с помощником Горева – Моисеем Исаевичем Гуревичем и привезенный им с фронта женой – Лидой. Они жили в подвале лабораторного корпуса института, т.к. родители Гуревича его жену не жаловали, из-за того, что женившись на Лиде, он оставил свою первую жену.
А тут еще в институте Богомольца новости – он становится чисто физиологическим. При конкурсе патофизиологов не оставляют, а переводят в практические институты. Проф. Горева с сотрудниками устраивают в туберкулезный институт. Туда же после больших мытарств попадаю и я. Таким образом и началась моя научная жизнь. Помню первого больного, которого мне поручили исследовать и брать кровь для определения активности туберкулезного процесса. Фамилия больного была Вовк, а туберкулез был тяжелый хронический. Несмотря на мою заботу, которую я проявляла к больному, болезнь прогрессировала и вскоре он умер, что меня очень огорчило.
Я начала работать там, куда пошлют: то определяла количество ацетилхолина у больных на сердце лягушка, то помогала набирать материал Воловику, ставшим позже главным врачом института…
Наконец при помощи профессора Горева тема для работы была выбрана – я начала изучать парадентоз (ведь это была кафедра патологической физиологии при стоматологическом институте): патогенез и митозы – эффективное лечение при этом заболевании, когда люди теряют все зубы. Я освоила методики, необходимые для исследования больных и начала собирать материал в клиниках стоматологического института. Тема диссертационной работы гласила «Реактивность организма у больных парадентозом и лечение этого заболевания при помощи переливания с и также одногруппной и иногруппной крови». Материал для диссертации я набирала энергично и довольно быстро, но писала я медленно и неохотно, так как была занята амурными делами. С большими усилиями в 1951 году диссертация была завершена (сбор материалов и написание работы длилось 3 года). Я порой вспоминала, что годовые научные отчеты по научной работе лаборатории иммунологии при туб.институте были более содержательными и объемными, чем моя кандидатская диссертация, при чем уже в это время я более быстро и легко анализировала и оформляла исследования, вносила новые теоретические рассуждения и др. – в это время в стране началось увлечение учением Павлова. Наконец, я завершила написание моей кандидатской диссертации. В институт им. Богомольца приехала комиссия, возглавляемая проф. Быковым и началось поношение Богомольца. Первым выступил Быков и заклеймил учение Богомольца о соединительной ткани. Потом выступала профессура института. Это был настоящий позор, ведь поносили ученого его ученики, которых Богомолец сделал учеными-профессорами.
Однако возни с защитой моей диссертации было еще много. В это время я вторично вышла замуж и взяла фамилию мужа. Я стала не Вайсблат, а Когосова. И вот на предварительной защите на ученом совете мед института (тогда ввели в практику такой процесс) проф. хирург Туровец, сидящий рядом с моим бывшим свекром – акад.-фармакологом Черкесом шептал: «Дочь Вайсблата маскируется под Когосову, нашла себе грузина – «позор»».
После предварительной, была окончательная защита, где тоже ко мне цеплялись, но закончилось все благополучно (был 1 голос «против»), и я повезла работу в Москву, в ВАК.
На Kyiv Daily выходят главы из воспоминаний известного врача Любови Когосовой, дочки ученого, внучки раввина — о себе, о времени и семье.
