Юбилейный Kyiv Music Fest-2020 вспомнил всех, кто создал Первый украинский международный музыкальный фестиваль в 1990-м.
Среди них был директор Центра музыкальной информации, исполнительный директор фестиваля. А еще пианист, журналист, составитель украинской джазовой энциклопедии и популяризатор джаза Владимир Симоненко (1940-1998). Об одном из «крестных отцов» фестиваля Kyiv Daily поговорил с пианистом, композитором, преподавателем Киевской академии музыки имени Глиэра Алексеем Саранчиным.
Что Владимир Симоненко сделал для джазового образования в Украине?
— Прежде всего, организовал отделение эстрадно-джазового исполнительства в Киевском государственном музыкальном училище им. Р.М. Глиера, которое существует с 1980-го года и до сих пор. Это, естественно, повлияло на образование. Например, в Америке профессиональное джазовое образование появилось не так давно, где-то в 1960-х. Разрабатывались первые методики, которые легли в основу курсов учебных заведений. А до 60-х было сплошное дилетантство. По сути, сейчас мы профессионально учимся у дилетантов.
Хорошая последовательность.
— Музыканты джаза — кто-то нот не знал, кто-то знал их условно — они же просто друг за другом подсматривали, подслушивали, кто как играет. Как таковых методик, руководств, как обучать джазу — не было.
Вы же сами сказали: «Все главное в джазе происходит на концерте». Как это перенести в учебник?
— Ну да. Джазовый музыкант включает в себя три ипостаси: он одновременно — композитор, аранжировщик и исполнитель. Все эти ипостаси востребованы и неразделимы. Понятно, музыкант как-то подготовлен, как-то для себя по форме складывает, как-то аранжирует, но все равно — музыка рождается на сцене. Яркость света, реакция публики, качество звука и так далее — все это влияет на развитие импровизации, на настроение солиста (на то, как он будет себя вести), насколько у него будет хорошая коммуникация с залом.
В классической музыке немного по-другому: там уже был и есть композитор, который написал произведение, а исполнитель, в свою очередь, интерпретирует это произведение. Но в целом, музыка — это универсальный язык, с помощью которого мы, музыканты, доносим ту или иную информацию до слушателя. Просто мы это делаем не буквами, а нотами, звуками.
Ожившая гармония. А можно как-то попробовать структурировать вклад Владимира Симоненко? Популяризатор джаза. Кто еще?
— Основная его деятельность — популяризировать джаз — то, что никто до него не делал. Лекций о джазе не было. Он устраивал эти лекции — собирал людей, ставил записи, рассказывал про композиторов, про музыкантов, про стили. То, что у нас называлось «джазом» («джазом Утесова») — это ведь отголоски, эстрада. Какие-то элементы джазовой музыки выдергивались и на их основе писали эстрадную музыку.
«Мелодии джаза» и Энциклопедию Симоненко можно рассматривать как учебники для музыканта?
— Да. Это издание очень интересное. Если рассматривать подобного плана американские издания (Real Book, которыми пользуются многие музыканты) — они все взяты с каких-то конкретных записей.
То есть они — аранжировки?
— Да. Песня такая-то с такого-то альбома в исполнении такого-то. Она становится общепризнанной, стандартной (то есть тот вариант пьесы, ее гармония, которую чаще всего используют на джем-сешнах). А Симоненко сделал все иначе. Он брал композиторский оригинал. Поэтому многие, открывая его книгу, восклицают: «Боже, какая странная гармония!». А это не странно, это то, что написал композитор. Этим и интересно. Человек берет оригинал, и может его доработать по своему.
Из американских учебников мы берем не оригинал, мы берем вторичную информацию — очень часто потом получается путаница. Симоненко просто брал исходник, оригинал. Джером Керн написал эту песню такой, какая она есть (с такой гармонией). Да, она может казаться кому-то неуклюжей, но, опять-таки, большая часть композиторов (тех, которых мы используем в джазовой музыке) — они ведь не джазовые музыканты, они не джазовые композиторы; они писали классическую музыку, эстрадные песни, музыку для бродвейских мюзиклов, мультфильмов или еще для чего-то. Джазовые музыканты просто брали этот материал, по-своему переделывали, и в результате он становился «джазовым стандартом». Своя музыка в большей степени проявлялась в эпоху «свинга», в биг-бендах (в 1930-х – 1940-х), а далее, начиная с «бибопа», джазовые музыканты уже сами стали стилистически писать свою музыку. До этого они чаще играли общеизвестные эстрадные композиции и музыку всяких мюзиклов. Просто они их объясняли своим языком, джазовым. Кстати, американцы любили использовать мелодии из произведений Рахманинова.
Recomposed?
— Ну да. Есть люди, которые слушают только классику. Джазовые музыканты заимствовали эти классические темы и делали свои аранжировки, интерпретировали в другом стиле. Своего рода привлечение внимание к джазовой музыке не своего слушателя.
Как в вашей жизни впервые появился Симоненко? Каким образом вы о нем услышали?
— В музыкальной школе, когда мы учились, у нас был прекрасный преподаватель Ирина Богачек (сейчас она в Америке). И она преподавала сольфеджио не так, как обычно преподают этот предмет. Она, во-первых, принесла нам сборник Симоненко. Тогда я его первый раз и увидел. Каждый ученик брал какую-то тему и по-своему пытался ее играть и петь, а потом все это объединялось в отдельном концерте. Она нам ставила картины перед носом: «Играй! Играй все, что ты видишь».
Сыграть «Девочку с персиками»!?
— Вот такое развитие импровизационного мышления — на уровне сказки, фантазерства. То есть она освобождала нас от нот и одновременно развивала наше воображение. Тогда я в первый раз столкнулся со сборником Симоненко — а других не было. Этот сборник был единственным в стране.
Если бы не Симоненко, какой сейчас была бы современная украинская джазовая импровизационная музыка?
— Сложно сказать. Просто он открыл нам много красивых тем. Много новых мыслей, много идей.
Его энциклопедия вышла позже?
— Да. И не была дописана. Ефим Зиновьевич Марков до сих пор ее дописывает.
Симоненко открыл первый джазовый клуб в Украине, в 62-м году. До этого ничего не было. Там проводились концерты, лекции, приглашались зарубежные исполнители.
Люди должны знать, кто все начинал, кто пропагандировал эту музыку. На Западе джазовая музыка развивается при серьезной поддержке государства. Конгресс США указывает в своей декларации, что «джаз является достоянием Соединенных Штатов Америки, дотируется государством». У нас такого нет. У нас эта культура живет сама по себе. И только за счет редких людей-энтузиастов все и развивается.
А тут, с одной стороны, все понимали, что джаз — это свобода (импровизация), а «свобода» никогда не вписывалась в советскую идеологию.
Свобода связана с инакомыслием.
— Раньше четко понимали: запретить вроде как нельзя, ведь это же музыка, культура. Значит, нужно все контролировать.
Симоненко-пианисту, мешало то, что он был еще и страстным энтузиастом-пропагандистом джаза?
— Думаю, наоборот, — помогало. Практикующий пианист больше расскажет о музыке, чем простой теоретик. Всегда были дружественные споры между теоретиками и исполнителями кто первичен, а кто вторичен. А я им мысленно отвечаю: «Ребята! Если мы не напишем и не сыграем, вам не о чем будет говорить, нечего будет анализировать». Так что неизвестно, кто первичен, кто вторичен.
Вопрос о яйце и курице.
— Просто однажды Симоненко понял, что для него важнее не играть, а донести эту музыку, привлечь, влюбить в эту музыку людей.
