Вскоре после того, как – шесть лет назад – Вилен Барский (1930-2012) умер в Дортмунде, поэт Сергей Бирюков в кратком некрологе ему писал: «…все более остро ощущается отсутствие полноценного собрания произведений оригинального поэта и художника.»*
Действительно, вплоть до сборника, изданного в Киеве весной этого года, такого собрания у Барского не было. Он вообще печатался редко, в том числе и в Германии – за пределами родной ему языковой среды – где жил с 1981 года. Кстати, публиковаться он начал в том же году – незадолго до выезда, сразу за границей, в парижском журнале «Ковчег» (от попыток печататься в официальной советской прессе он, проницательный и категоричный как немногие из его современников, отказался ещё в конце 1940-х!** – будучи уверен, что это противоречит главному условию поэзии: свободе***). В России он долгое время просто не был известен, но эта ситуация несколько изменилась с тех пор, как его стихотворения вошли в несколько знаковых антологий: «У Голубой лагуны», «Самиздат века», «Русские стихи 1950-2000 годов», «Освобождённый Улисс»… То есть, непрочитанным Барского-поэта назвать уже вроде бы нельзя. Но (почти) неотрефлектированным – точно можно: написано о нём, во всяком случае по-русски, исчезающие мало****. Как по-украински – не знаю; во всяком случае, когда в 2010-м году, к восьмидесятилетию Барского, на сайте Art Ukraine вышло интервью с ним, в предисловии говорилось, что и в Украине его – «классика, которого стыдно не знать»*****! – к тому времени вспоминали всё реже.
______________________________
* http://poetograd.ru/nomer.php?id=5787
**http://artukraine.com.ua/a/vilen-barskiy-ya-sebya-chuvstvuyu-kievskim-hudozhnikom-kotoryy-zhivet-v-germanii-i-odnovremenno-russkim-poetom-poskolku-pishu-na-russkom/#.W00S_J0VSM8
*** «У меня была радикальная установка, – рассказывал он о раннем периоде своих отношений с поэзией Константину Кузьминскому, – Во-первых, не публиковать (по вполне ясной причине: за редкими исключениями современная советская поэзия это не поэзия, а публикаторство; т.е., тот – поэт, кто не публикует через официальные издательские каналы и даже не думает о подобной публикации, ибо именно свободное самовыражение для него органично потому неизбежно). И во-вторых, не показывать (по причине уважения к зоне тишины, естественно долженствующей окружать личное — личное, в котором сквозит коллективное бессознательное и которое есть исток поэзии).» // http://kkk-bluelagoon.ru/tom3b/barskiy.htm
****Прилежный интернет-поиск выявил существование статей Риммы и Валерия Герловиных в издании «Russian Samizdat Art» (New York, 1986) и Игоря Лощилова – «Опыт интерпретации визуального текста», посвящённой стихотворению «Люди пьют водку» – в 16-м номере «Нового литературного обозрения» за 1995 год. Сам Барский в ответах на анкету Константина Кузьминского упоминает «статью о его работах» в (эмигрантском) журнале «Время и мы» (№ 65 / 1982). Вот, кажется, и всё.
*****http://artukraine.com.ua/a/vilen-barskiy-ya-sebya-chuvstvuyu-kievskim-hudozhnikom-kotoryy-zhivet-v-germanii-i-odnovremenno-russkim-poetom-poskolku-pishu-na-russkom/#.W00S_J0VSM8
Между тем, он – соединявший разные типы художественного мышления и действия, открывавший ходы в неосвоенное – был в числе ключевых фигур украинской художественной жизни второй половины XX века; одним из тех, кто создавал неофициальную культуру 1960-х – 1970-х. Художник по образованию и роду основной деятельности (живописец и график), поэт по типу работы со словом… Впрочем, в случае Барского, человека с принципиально объёмным восприятием, междисциплинарные перегородки очень условны – и весьма проницаемы. Среди тех, кто повлиял на его видение мира вообще и искусства в частности, Барский называл не только художников – Пауля Клее, Жана Дюбюффе, Марселя Дюшана, Курта Швиттерса – хотя они были для него «очень важны», – но и композиторов: Джона Кейджа, Пьера Булёза, Оливье Мессиана, минималистов – Мортона Фелдмана «и других» и нового – для времён его молодости – джаза («В 1960 г. слушание записей Орнетта Колмэна, – вспоминал он, – было для меня так же важно и необходимо, как если бы я сам был музыкантом, но это помогало-то мне не играть на саксофоне, а писать и рисовать»*); французских философов – «структуралистов, постструктуралистов, деконструктивистов»** . Все – нарушители прежних границ, искатели новых путей восприятия. Он и сам был такой – и искал путей взаимооплодотворения разных видов искусства, включая и те, в которых сам не работал, но к которым был внимателен и восприимчив.
Он вообще был чуток к ограниченности, исчерпываемости заданных культурой форм – любых! – и искал из них выходы: в вошедшем в сборник вместе с циклом «тирады» собственном послесловии к этому циклу (1993) Барский признаётся, что уже в «самый разгар» своего увлечения визуальной поэзией, во второй половине 1970-х, стал чувствовать «усталость от чистоты жанра» и его «начинающуюся исчерпываемость»***. Ещё с 1970-х годов, когда основная масса наших сограждан и в глаза не видела электронных вычислительных машин, он интересовался возможностями компьютера – с разных сторон сразу: и как «новым могущественным средством коммуникации, активно воздействующим, наряду с телевидением, на современную жизнь», и как «одним из новых мифов нашего времени»****, – но интересовался, так сказать, художественно-практически: искал «такую визуальную метафору, такой поэтический код», которые помогли бы ему выразить его личное отношение к связанным с этим проблемам, оставаясь притом «органичной частью текста»*****. Уже в 1970-х он брал тогдашние компьютерные программы за образец для построения – на пишущей машинке – своих визуальных текстов******.
________________________________________
*http://kkk-bluelagoon.ru/tom3b/barskiy.htm
**Там же.
***Вилен Барский. Конкретная поэзия. Почти всё. – С. 8.
****Там же. – С. 9.
***** Там же. – С. 10.
******Там же. – С. 11.
Живя в Германии, без «непосредственных контактов» «с русскоязычным миром, а тем более с культурой русской» («т.к. русских тут почти нет»*), он до конца дней писал по-русски, чувствуя себя притом, видимо, человеком межкультурным и надкультурным (по-немецки, как ни удивительно, – интересуясь работой немецких коллег – не говорил!)**, а если всё-таки очень надо было говорить об идентичности, тогда – несмотря на тридцать лет эмиграции – «старым киевлянином»***. Он, кстати, многое сделал для наведения мостов между разными культурами, культурными областями, символическими общностями. В свой киевский период объединял вокруг себя «людей искусства в широком смысле»****, причём художников – в меньшей степени*****, по большей же части – поэтов, прозаиков, композиторов******, философов, искусствоведов, вообще – всякого рода гуманитариев: создавал среду. (Кстати, в 1960-х он познакомил киевлян с поэзией Геннадия Айги*******, с которым дружил, в котором уже тогда разглядел «один из немногих истинных фактов современной русской поэзии», и Киев, где сложился круг внимательных читателей чувашского поэта, стал, по позднейшим воспоминаниям Барского, для Айги «даже опорой», тогда как «москвичи многие недолюбливали его поэзию, поэзию “какого-то чуваша, не только пишущего, но и говорящего-то по-русски не вполне правильно”»********). Вообще, кажется, «мост» был одной из важных метафор понимания им самого себя и своего поколения: «Наше поколение, – рассказывал он в 1983 году Константину Кузьминскому, – было мостом в западную культуру, в русскую культуру и искусство первой трети нашего века. Думаю, что это и была роль, отпущенная нам Богом. Восстановить связь, но не рухнуть в пропасть, как герой притчи Кафки “Мост”. Это была наша жизнь: осознать себя — то, что ты делаешь в искусстве — в ряду живой культуры, в ряду ее истинных ценностей.»********* Ища общих языков разным искусствам и культурным состояниям, он был переводчиком и в прямом смысле: вместе с женой, Ольгой Денисовой, полностью перевёл
______________________________________________
*Вилен Барский. Письмо Виктору Некрасову // http://nekrassov-viktor.com/AboutOfVPN/Nekrasov-Barskiy-Vilen.aspx
**http://artukraine.com.ua/a/vilen-barskiy-ya-sebya-chuvstvuyu-kievskim-hudozhnikom-kotoryy-zhivet-v-germanii-i-odnovremenno-russkim-poetom-poskolku-pishu-na-russkom/#.W00S_J0VSM8
***Там же.
****http://artukraine.com.ua/a/vilen-barskiy-ya-sebya-chuvstvuyu-kievskim-hudozhnikom-kotoryy-zhivet-v-germanii-i-odnovremenno-russkim-poetom-poskolku-pishu-na-russkom/#.W00S_J0VSM8
*****«С художниками дружить всегда был не очень склонен», – говорил он К. Кузьминскому ( http://kkk-bluelagoon.ru/tom3b/barskiy.htm ).
******«Сходился я как-то больше с поэтами, с композиторами» (там же).
*******Там же.
********Там же.
*********Там же.
«Иллюминации» и «Сезон в аду» Артура Рембо*, переводил польскую поэзию XX века – и Хорхе Луиса Борхеса, просто «с листа», «друзьям»** – «моду» на которого создал в Киеве задолго до того, как (в начале 1980-х) появились первые официальные издания, во второй половине 1960-х. В нём и самом явно было нечто борхесовское, что он, кстати, охотно признавал, говоря, что Борхес повлиял на его «внутренний климат»***.
Он вообще – страшно интересная фигура, которая должна быть проанализирована в своей цельности и в своих многоуровневых, пересекающихся и сливающихся друг с другом связях с европейской культурой своего столетия.
Но помимо всего прочего, в формах всего прочего, с привлечением всего прочего как (собранных в единый комплекс) инструментов Барский был мыслитель (автор короткого предисловия к сборнику, Стас Михновский, в этом смысле совершенно точен. Только он назвал Барского «авангардным мыслителем», но это уточнение – оно же и сужение – видится совершенно лишним: всё-таки, либо мыслитель – либо нет. Остальное не так важно).
Он мыслил – и высказывался – об устройстве мира и человеческого восприятия уже самим графическим обликом своих текстов, их структурами (любопытно в этом смысле название небольшой книги его визуальных текстов, вышедшей в 1983 году в Германии, в издательстве Зигенского университета, в серии «Экспериментальные тексты»: «СЛОВА являются мыслят звучат»****. Задумывался об этом автор или нет, сам порядок слов в этом названии позволяет увидеть, как устроено его представление о слове: прежде всего, оно «является» в чувственно – зрительно? – воспринимаемом облике, потом – мыслят и уж только в третью очередь – звучат. Могут и не звучать, хотя некоторые свои визуальные тексты Барский читал вслух.*****) Его визуальная поэзия, или графопоэзия – изобразительное и словесное искусство одновременно и неразделимо. В маленький – чуть больше полутора сотен страниц – сборничек уместилось действительно «почти всё», что Барский успел сделать в словесности, а более того – в пограничной области между словесностью и визуальностью, в разных зонах этой, на самом деле, растянутой, разнородной области: верлибр, «стихотворения в прозе» (так он называл свои «тирады», соглашаясь, впрочем, и на то, чтобы называть их просто «стихами»), «маленькие трагедии» (тексты, имеющие структуру пьес, только жействительно маленькие), две одноактные пьесы в полном смысле слова – «Чистая совесть» и «Пушкин, Моцарт и Сальери», и конкретная и визуальная поэзия (эти последние были для Барского, кажется, вполне синонимичны: он так и писал: «…занимался экспериментами в области конкретной (визуальной) поэзии»). А также – приложением – и нетекстовая графика, чтобы читатель мог почувствовать её родство с графикой текстовой. Та «просто лирика», которую Барский, по собственному признанию, писал до начала своих визуальных экспериментов, в сборник не вошла.
__________________________________
*http://kkk-bluelagoon.ru/tom3b/barskiy.htm
**Там же.
***Там же.
**** Там же.
*****См. там же: «Я читал некоторые свои вещи, например, “песню летней птицы”».
(Ещё он писал эссеистику, которая, за исключением очень насыщенного предисловия к «тирадам» и комментария к циклу «зарезервированные слова», в книгу тоже не вошла, – а вот бы почитать, притом именно собранную вместе.)
Включены же сюда стихи начиная с 1958 года, к которому (или к концу 1957-го – сам автор точно не помнил) относится первое визуальное стихотворение «Огурец» – сочинённое ещё до того, как в Советском Союзе вообще узнали о том, что такая поэзия существует. Барский об этом явно не знал (узнал только в шестидесятых). Зато он хорошо знал искусство русского футуризма, который и стал для него «одним из вдохновляющих импульсов» – как, впрочем, и для первых конкретистов, начинавших, кстати, точно тогда же (их «первый основополагающий манифест»*, «Программа конкретной поэзии», появился в 1958 году!). Барский просто рос из того же корня – собственными путями, следуя общей логике художественного чувства своего века.
С одной стороны, он наблюдал за тем, какие зримые облики способно принимать слово – не сводясь к чистому орнаменту, но сохраняя свою словесную природу. Телесный облик слова, его «визуальная знаковость»** и семантическая его сторона были для Барского значимы в равной степени. С другой – он был внимателен к рифмам и ритмам, воспринимаемым зрительно, к «орнаментальности структуры»***. К тому, как слово заглядывает за пределы самого себя – или расширяет эти пределы; как «визуальная структура порождает эстетику»****, устраивая самому автору «неожиданности», ведущие «свою, независимую от нас, игру»***** и как вообще незаметно пересекаются в обе стороны границы между серьёзной художественной работой и игрой – причём эта последняя, особенно когда речь шла об игре орнаментальной», была для него «глубоко содержательной»******. На самом-то деле он относился к искусству (как, впрочем, и к игре – называя своей основной темой «жизнь и смерть в свете игры двух начал – природного и культурного»*******) со всей серьёзностью, свойственной высокому модернизму, к которому, конечно, всецело принадлежал и который старался укоренять на каменистой советской почве, видел в нём дело едва ли не сакральное, практику сродни религиозной: «самораскрытие правды». Он явно без симпатии относился к
_______________________________________________
*Вилен Барский. Конкретная поэзия. Почти всё. – С. 8, сноска)
**http://kkk-bluelagoon.ru/tom3b/barskiy.htm
***Вилен Барский. Конкретная поэзия. Почти всё. – С. 11.
**** Там же.
*****Там же.
******Там же.
*******http://artukraine.com.ua/a/vilen-barskiy-ya-sebya-chuvstvuyu-kievskim-hudozhnikom-kotoryy-zhivet-v-germanii-i-odnovremenno-russkim-poetom-poskolku-pishu-na-russkom/#.W00S_J0VSM8
размыванию современным искусством «иерархий»* и признавался в том, что ему всё-таки близок тип «героического художника», бравшего высоты «духовные и интеллектуальные»** (к этому типу, соглашаясь, что он ушёл в прошлое, Барский относил не только Малевича и Пикассо, но и Марселя Д.шана и даже Энди Уорхола). «Воистину, – писал он в предисловии к «тирадам», – поэт может оправдать себя лишь стихами и готов делать это без конца»***.
Работа-игра со структурами текста была для него осмыслением структур самого бытия.
Его тексты надо видеть, следовать глазом за их формами. Притом именно в том облике, в каком они создавались, с сохранением всех подробностей – тут важно всё, вплоть до пробелов (каждый – «маленькое визуальное событие, момент игры, явление белого»****), до их размера, которым, по словам самого автора*****, задавался характер пауз при возможном чтении (адресуясь глазу, эти слова постоянно помнят, оказывается, о своей звуковой природе). Не исключаю, что особенности шрифта тоже имеют значение. В сборнике они так и воспроизведены: просто сосканированы машинопись – живая, вместе с рукописной авторской правкой, рукописи и рукописная графика – ручное письмо печатными буквами. (При чтении всего этого теперь в восприятии включается ещё одно измерение, которое современникам ещё не было ни заметно, ни особенно интересно: и эта машинопись, и, особенно, – следы пишущей руки дают возможность почувствовать телесную фактуру времени, пластику и ритмику его материальной среды. Схлопывается время.)
Очень возможно, в русском литературном сознании до сих пор не было целостного образа Барского-поэта, характера и результатов проделанной им культурной работы. Теперь будет. По крайней мере, уже есть все основания к тому, чтобы он начал складываться – и над ним можно было думать.
А огурец, с которого всё началось, – между прочим, кривой, укоренённый в земле и облепленный ею, в колючих пупырышках. Хрустящий, если разгрызть. Настоящий.
овощ обдумывает как вести себя в хорошем обществе
и вот что ещё говорю я вам недумайте не думайтене
думайтене
о рыбах
____________________________________
*«…оно <современное искусство. – О.Б.>, – ворчал он в интервью сайту Art Ukraine, – всё более утрачивает ориентиры, перспективы и вообще смысл. <…> Все иерархии размываются, нивелируются» (http://artukraine.com.ua/a/vilen-barskiy-ya-sebya-chuvstvuyu-kievskim-hudozhnikom-kotoryy-zhivet-v-germanii-i-odnovremenno-russkim-poetom-poskolku-pishu-na-russkom/#.W00S_J0VSM8 )
**Там же.
***Вилен Барский. Конкретная поэзия. Почти всё. – С. 14.
****Там же, c. 10.
*****«…пробелы между периодами, – комментировал он свои «тирады», – <…> были несколько увеличены, чтобы визуально подчеркнуть значение паузы на чтении» (Вилен Барский. Конкретная поэзия. Почти всё. – С. 10).
- Текст: Ольга Балла
- ФОТО: Игорь Тишенко
Вилен Барский. Конкретная поэзия. Почти всё. – Киев: УПП, 2018. — 164 с.
