Художник легендарной Новой украинской волны Владимир Ершихин «уходил» из живописи почти на 10 лет, и вернулся. 

Это — его размышления в формате: «детство-отрочество-юность» — об уходе и возвращении (возможно ли оно?) и о том, что со времен  90-х (когда художники-монументалисты открывали для себя все возможности видео-арта: глитч, морфинг, переформатирование видео….3D-анимацию, интерактив) мало что изменилось.  

Первая картина

Я закончил художественное училище в Краснодаре, многие из нашего института в нем учились. Потом была армия, и уже после армии приехал поступать: говорили, в Киеве красное вино дают из-за Чернобыля, город красивый, все классно. Вот мы с друзьями и поехали. Так получилось, что почти все поступили…
Сложно сказать, какая была моя первая картина, и что вообще называть первой картиной, у каждого художника она своя. Если говорить о профессиональной работе, то это, наверное, был диплом в училище.  В то время тема диплома — какие-нибудь красноармейцы, или рабочие на стройке. Если ты хотел защититься, нужно было писать что-то такое. Такая большая работа была и у меня, я ее привез в Киев на экзамены и у меня ее украли: прислонил к стене в коридоре КГХИ, отошел покурить — картины уже нет. Вот это была моя первая картина.
А творческая работа… недавно я нашел слайды — на «Молодежку» 89-го года я написал большой холст, как сейчас понимаю, далеко не идеальный. Картина  была абсолютно «не моя», в том смысле, что это была просто попытка попасть в мейнстрим, сделать что-то в духе итальянского трансавангарда. Получилось неплохо, но я не знал, что писать после нее. 

Эта картина на какое-то время осталась единственной в своем роде, больше я такие не писал. Следующая была — другая. И следующая — опять другая. И таких, других, было много,  пока не появились первые большие серии картин. Эти периоды есть у каждого художника, у меня серии пошли с 1991 года. Одну из работ того периода взял на свою выставку Саша Соловьев. Работа называлась «Щекотка», а выставка — «Штиль». 

Это была вторая выставка из известной серии выставок галереи УКВ. В ней участвовали не только киевляне — Гнилицкий, Голосий, Савадов, но и москвичи — Кошляков, Тер-Оганьян, одесситы — Лыков, Ройбурт. Тогда  новое искусство впервые заявило о себе. После «Штиля» была выставка молодых художников «Лето», на ней были две мои картины — «Пейзаж» и «Кошки и Колизей», также я выставил там объект и серию концептуальных фото. После нее была выставка молодых художников в Хельсинки, а за ней еще одна — «Конец года». На эту выставку Олег Голосий уже не пришел, кто-то другой натягивал его холсты. Мы тогда писали, прибивая огромные холсты на стену, хранили их в рулонах, а натягивали на подрамники перед выставкой. «Конец года» —  это была последняя выставка, завершающая тот своеобразный марафон. Четыре выставки современного искусства за год — в Киеве такого раньше не было. Потом была смерть Голосия, об этом много написано.

Становление

В 93-м году начался новый период. Живопись уже не казалась единственным способом самовыражения, все немного устали от картин, хотелось чего-то нового. Наступило, по выражению Соловьева, время «раскартинивания». Приятно, что я тоже приложил к этому руку. В то время мастерская у меня была на улице Олеговской, так что мысль сделать  выставку на горе Щекавица появилась неслучайно. Там я сделал с Машницким свой первый, можно сказать, кураторский проект — «Далекое-близкое». Это была выставка-акция. Классная выставка под открытым небом. О ней много писали, но до конца никто ничего не понял. Мы выставили музейные макеты под открытым небом. Макеты были сюжетные, достаточно абсурдные, ну или там… — смешные. На одном сидел археолог, и вел раскопки. То есть, мы «раскопали» археолога, который работает на раскопках. На другом макете пара влюбленных и самолет который упал рядом в озеро, на третьем — погоня с машинами….. И все эти мини-истории кольцевались в один рассказ, одну бесконечную историю. Выглядела  выставка как парк развлечений, был даже «буфет». По склону холма поставили подзорные трубы, «смотрящие»  на город. На открытие пришло много народу и было весело.
В этом соавторстве я сделал еще несколько проектов,  важных, на мой взгляд, для художественного процесса того  времени: набор открыток «Частное собрание», видео «Огни большого города», книгу «Воспоминания».
В 94-м  у меня было несколько  проектов, в том числе «Календарь», который был поддержан фондом Сороса и серия фотографий  «Художник в музее».
Художественные стратегии тогда были размыты, неясны, информации не хватало, и каждый  проект был открытием новых территорий в искусстве — как в прямом, так и переносном смысле. 

В серии «Художник в музее» была в ироничной форме реализована, актуальная и сейчас, тема попадания автора в музейные собрания, в музей. Местом для съемки был выбран Киевский зоологический музей, в котором сохранились неплохие диарамы 50-80годов, сделанные известными художниками.
Под выдуманным предлогом  изучения диарам я пролез внутрь витрин с чучелами животных и изображениями дикой природы. Сквозь стекла витрин и были сделаны снимки. В результате получились фото, на которых художник становился не только объектом музеефикации, но  и новым персонажем жизни «за стеклом». Фотографировала меня жена, обычной «мыльницей», о фотошопе тогда никто не слышал. Такой подход был оправдан и соответствовал идее — создать миф о сделанных кем-то в музее любительских фотографиях, на которых присутствует художник, активно обживающий музейное пространство. Конечным результатом этой  партизанской акции стали большие фотографии музейных диарам, фиксирующие «попадание художника в музей».
Выставлялись на многих выставках — «Пространство культурной революции» 1994, «Фотосинтез», 1997 год, и др.

90-е и нулевые

Середина 90-х была достаточно тяжелым временем для искусства и художников. Все проекты делались художниками за свой счет, а интерес к искусству стал угасать, поддержки бизнеса и фондов практически никакой,  иностранцы покупали гораздо меньше, чем раньше.
Многие уходили в другие виды деятельности. Я тоже на какой-то период решил не участвовать в выставках, как говорят «выпал из процесса». У меня к этому времени уже была семья, подрастали дети,  нужно было зарабатывать.  Перерыв растянулся почти на десять лет. Нельзя сказать, что в это время я не работал творчески — я продолжал делать видео, придумывал проекты, картин, правда, писал мало.

Возвращение

Говорят, что в одну реку дважды не войдешь. По-моему глупость, при желании возможно всё.
В конце нулевых я опять стал писать картины. К тому времени я соскучился по живописи, и, самое главное, появилось время для творчества. Начал с тех же тем, которые не дописал в 90-е, хотелось закончить этот период. Потом появились идеи для следующих серий. В 2016-м состоялась моя первая после перерыва персональная выставка в ЦСМ Ивано-Франковска. Я показал там живописные работы, сделанные в последнее время. Называлась выставка  «Лирика». Осенью того же года прошла уже вторая персональная выставка в Киеве, под названием «Яркие картины» в галерее RA. В проекте Flashback в Арсенале выставил свои фильмы 90-х. 

В 2013 году начал новый для себя проект — «Наскальная живопись», серию из которого показал впервые на биеналле в Одессе в 2017 году. В прошлом году серию «Отдых и развлечения» из этого проекта показал в Киеве, в галерее Аrt14. На мой взгляд, выставка удалась, экспозиция получилась превосходной. Сейчас работаю над новыми проектами, надеюсь выставить их в ближайшее время.
Надо сказать, что за время моего неучастия в художественном процессе мало что изменилось. Легче  стало только молодым, их сейчас поддерживают фонды,  есть разнообразные гранты, резиденции. 

Что касается профессионализма критики, понимания искусства — с ней все также. Все каким-то образом рефлексируют по поводу увиденного, но осмысленной и последовательной позиции  — «это хорошо, а это плохо, потому что» — такого  нет. Для подкрепления своих взглядов выстраиваются определенные философские конструкции, пишутся серьезной величины тексты, — начинаешь читать и становится ясно, что они никуда не ведут. Да, больше стало выставок, больше галерей. Но Музея современного искусства в Киеве как не было, так и нет. Да и как он появится, если по-прежнему спорят, что это такое — contemporary art.