Поэтесса и литературовед Юдит Шифферле  принимала участие в подготовке антологии современной немецкоязычной поэзии Швейцарии, которую издала корпорация и поэтический фестиваль MERIDIAN CZERNOWITZ. Антологию презентовали на Книжном Арсенале, Юдит Шифферле рассказала Kyiv Daily  об отношении к слову и образу. И привязанности к Украине.

Вы — поэт. 

Помните свои первые сложившиеся рифмы? Как вы описали бы свою поэзию (лирическая, гражданская…), что вам интересно в ней и с ней делать?

— Я написала свои первые запомнившиеся мне стихи во время поездки в Сибирь в 1999 году, скорее это было реакцией на увиденное: впечатления от пейзажа, сквозь который я путешествовала в одиночестве, на поезде, и который глубоко запал мне в память. Этот, и другие ранние опыты были и остаются попытками живописно-поэтического характера. Работать со словами, над словом для меня никогда не было легко, приобретать «языковые навыки» мне пришлось довольно тяжело. Возможно, это визуальное восприятие меня утешало, и эта «близость» к изображениям была нужна, чтобы мне было легче объяснять то, что я вижу и чувствую — словами. Сегодня, сочиняя стихотворение, я работаю с ним, как со скульптурой, по принципу Джакометти, отсекая все лишнее. По сути, каждое выражение — карикатура: в моем случае поэтический образ возникает из максимально возможной редукции, который выглядит как кадр из фильма, он произнесен и становится повествованием. Моя задача — не использовать типичный для меня тон, а, перечитывая, читать мои собственные слова как чужие.

Вы — переводчик. 

Как вы выбираете авторов для перевода? Важна личность поэта? Его кругозор? Язык? Талант? Вышли впечатления от украинских авторов. Марк Белорусец рассказывал мне, что свои стихи на украинский вы переводили самостоятельно. Это невероятно! Расскажите об этом опыте.

— Я не переводчик. В Швейцарии я работаю посредником в литературе и искусстве. Но поскольку я много лет занимаюсь нарративными образами с теоретической точки зрения (Cartoonmuseum Basel), прошлой весной я перевела дебютное произведение с французского на немецкий. Работа молодого женевского художника Мельхиора Беста (Melchior Best) была удостоена Swiss Comics Prize, хотя я утверждаю, что для «категоризации» этого произведения нужен новый термин. По сути, это последовательно визуализированное стихотворение, в котором язык и образ можно представить только вместе. Мне пришлось сделать этот перенос, потому что монотипий и текстов Беста так много в моем лирическом «бытии». «Au Creux de la Paume» <фр. – «В пригоршне»> получил от меня отдаленное по смыслу название на немецком языке, и все же автор был очень доволен: «In deiner Hand – die Ferne so nah» <нем. – «В твоей ладони – даль так близка»>. Однако издателя для перевода еще не найдено.

Французский язык проникает в мои стихи, одни написаны только по-французски, другие — только по-английски.

 Meridians
 We were there for thousands of years
 compassing the circles on the water 
 floating over the knots and the knots 
 were covering the ends of our meridians.
 No, we aren’t meant to die alone.
 For all these threads and shadows, 
 losses and traces between us
 we have boarded with one word
 that unsighted limitless island. 

Не совсем верно, что свои первые украинские стихи я перевела самостоятельно. Моих языковых навыков для этого было бы недостаточно. Тем не менее, это было самостоятельное сотрудничество с иностранным языком, как мне его интонировал черновицкий художник Олег Любковский. В то время у нас была собственная небольшая языковая мастерская посреди его фотографий под крышей бывшей «Dreifaltigkeitsgasse», которые были очень близки к моим собственным фотографиям. С точки зрения визуального языка, эти переводы создали беспрецедентную синергию, которая позволила мне навсегда забыть все границы между культурой, биографией и историей. Есть ли что-нибудь красивее?

Вы — гид. 

Ваши отношения с Украиной, ваши украинские путешествия, что вам интересно открывать в Украине — для самой себя (и для других, для тех кому вы ее открываете)? Как вы относитесь к ситуации, которую проживает Украина сейчас?

— Возможно, где-то в моей биографии скрыта невидимая связь предыдущих поколений с Украиной. Наверное, это так. В любом случае, моя непрерывная поэтическая работа соответствует литературному отклику и пониманию здесь, в Украине. Поэзия в Швейцарии живет призрачно. Галина Петросаняк, которая с 2016 года живет в Швейцарии недалеко от Базеля, очень близка мне по своему пониманию письма. Письмо, по ее словам, — это «путь развития» и способ познания мира. Для меня вряд ли найдутся более счастливые моменты, чем те, когда время смотреть и воспринимать других становится бесконечным. Тогда почва пригодна для поэзии. Мне кажется, что Украина как «приграничный регион» показательна. Как гид по Западной Украине, я видела себя посредником между личным и чужим. Стоять на границе — значит видеть обе стороны одновременно, сама граница при этом невидима.

Вы — учёный. 

Ваши научные интересы связаны обществом, с прошлым или с будущим?  Ученый-полиглот Зализняк говорил, что: «Лингвист не может хорошо говорить на иностранных языках» — вы с ним согласны?

— Как литературовед, я изучила автобиографическое и лирическое произведение буковинского поэта Моисея Розенкранца в книге «Выживание в промежутке». Будь то этот мир или потусторонний мир — меня занимают «сильные моменты». Венгерский теоретик искусства Ласло Фёльденьи написал потрясающее эссе на эту тему. «Моменты» экстаза, счастья, печали, блаженства или святости и т. д. спасаются из прошлого в анимированных образах памяти, а затем, незадачливо, запускают что-то в настоящем: с собой, с другими, с миром. Как выразился Петер Надас в своей исключительной работе «Параллельные истории».

То, что имел в виду Зализняк, вероятно, связано с тем, что язык — это больше, чем набор правил. Чтобы выучить язык, вам понадобятся все ваши чувства и восприятие. И сначала вам нужны чувства больше, чем правила. Что касается поэзии: действительно есть осенения, моменты, в которых тон иностранного языка внезапно раскрывается настолько, что стихотворение / литература может или должно возникнуть из них; даже если вы сами не владеете языком на уровне C2.

Вы — фотограф. 

Что вам интересно в фотографии? Репортаж, предметы, свет, событие?

— Когда я жила в Ужгороде в 2006–2007 годах, я начала фотографировать городской пейзаж. Это стало настоящим сборником, который я выставила в Базельской галерее M44 в 2009 году. В то время для меня было важно, чтобы все фотографии были аналоговыми, потому что я хотела, чтобы на пленке были «следы проявления». Эти изображения тоже были «путями проявления», моими собственными, а также историческими, большими и маленькими. Это переросло во внушительный репортаж, который я продолжала вести в течение нескольких лет во Львове и Черновцах. Одно изображение для меня, пожалуй, имеет самое важное значение. Бетонная лестница у реки Прут (Черновцы), которую снесли в 2010 году, должна стать обложкой сборника стихов «Над лестницей». На прогулке у меня был только один кадр, и мне очень хотелось запечатлеть эту лестницу в лесу после летней грозы с резкими контрастами. Я подозревала, что через год она разрушится. Должно быть, в 1934 году Целан сфотографировался на этой лестнице со своими друзьями. Снимок, который я наконец сделала в 2009 году, оказался одним из лучших в моей жизни.

Как все эти люди  (поэт….и так далее) вместе в вас сочетаются?

— В основном все всегда сходится, как сказано в стихотворении «Меридианы». Но в этом есть своя трудность, поэтому мне так трудно принимать решения. И все же я не могу не думать в терминах синергии. Как синестет, я вижу все в цветах, каждое слово имеет цвет и свет. Слово и изображение всегда идут вместе. Наверное, поэтому мое любимое русское слово — «совпадение» — соответствие.

Я получила это слово от львовского психиатра Александра Каролёва (он умер в 2010 г.) и его жены, художницы Оксаны Козицкой (умерла в 2014 г.), которым я бы хотела бы создавать памятник каждой своей маленькой работой. Их восприятие было свободным от клише и табу, они встречали каждого человека — как человека.

Благодарю за помощь в переводе Оксану Корницкую