Meridian Czernowitz: встреча первая. Шимон Адаф — поэт, писатель, редактор, музыкант и университетский преподаватель, он возглавляет программу творческого письма в Университете имени Бен-Гуриона.  Шимон Адаф — участник Десятого международного поэтического фестиваля в Черновцах. 

Как случилось, что вы, поэт, стали писать прозу? И начали с детективов?

— Я начал писать, как только научился читать. Я писал рассказы, когда  был ребенком. А потом, когда рос, перестал понимать, как работают истории, потому что просто рассказывать их было довольно весело. Меня интересовало только то, как работает язык, как язык может отражать чувства и состояние души. Мне было чуть больше тридцати, когда меня пригласили в поработать в университете штата Айова в Соединенных Штатах, там у меня внезапно возникла идея сочинить детективный роман. Окончательно  идея сформировалась после того, как я изучил детективную литературу  XIX-го века, в основном Эдгара Аллана По, и его влияние на поэзию. Сначала я думал о детективной истории как о ключе к пониманию того, как работает поэзия. Я ведь изучал, как писать художественную литературу и как рассказывать истории, а детективная литература — базовый пример многих будущих сюжетов. Это одна из основных форм рассказывания  историй, потому что в  детективной фантастике есть все приемы. У вас есть детектив — значит у вас есть труп. Когда детектив пытается выяснить, кто виноват, начинаются истории каждого героя, противоречивые. А детектив пытается изменить чужие  (истории) и рассказать свою. Вот так я и начал писать художественную литературу.

Библейские темы в израильской литературе — нормальный, естественный жест. В ваших «Обгоревших лицах» тоже использован библейский сюжет. Для чего он в вашем романе?

— Израильская литература — действительно литература толкователей Библии. Это своего рода другой подход к литературе и повествованию. «Обгоревшие лица» были моей попыткой понять не библейскую историю, а момент пророчества библейского образа мышления. Это история о девочке. Ей двенадцать, она просыпается ночью, в доме тихо, все спят. Она идет в гостиную, включает телевизор, по телевизору ничего нет, и вдруг Бог начинает говорить  в ее сознании. И девочка понимает, что у нее есть задание от Бога. Но не знает, что оно значит, что именно она должна сделать. И поэтому она начинает читать, пытается понять, что значит быть пророком прямо сейчас. В библейской (и еврейской) традиции не было настоящих женщин-пророков. Для меня это была…  попытка понять, что значит для женщины — быть идеальной женщиной.

Меир Шалев пишет прозу, пронизанную знанием Танаха. Вы делаете то же самое?

Я вырос в религиозном доме. Так что, наверное, я знаю Библию и иудейские традиции. 

Мой главный интерес — не в Торе, не в Библии. Мой главный интерес — писания мудрецов, для меня это настоящий иудаизм. Для меня иудаизм начинается с миссии мира, того мира, который пришел после Торы.

Вы написали три сборника стихов. Потом — детективы, и после нескольких романов вы вернулись к написанию стихов. Почему? Что вдохновило вас?

— Теперь, когда я пишу прозу,  больше не делаю различий между прозой и поэзией. Мои персонажи живут в моих стихах и прозе. В 2007 …  нет, в 2008 году, умерла моя сестра. И я внезапно потерял все, что знал о языке, я не знал, как говорить. Чтобы понять, вспомнить, как говорить, мне пришлось вернуться к поэзии, поэтому я начал писать стихи каждый день в течение трех месяцев. А потом я просто собрал эти стихи в книгу. Вот и все.

Мои соболезнования. Вы писатель, вы музыкант, вы профессор университета. Кем вам нравится быть больше всего?

— Я не знаю, честно. Думаю, что каждая из тех вещей, которые я делаю, удовлетворяет мои потребности. Но, если бы мне пришлось  — я смог бы представить себя без преподавания в университете. И без музыки.  Единственное, что не могу себе представить — это перестать писать. 

Расскажите о своем опыте перевода романа Филиппа К. Дика «Человек в высоком замке».

Когда я рос,  читал много научной фантастики, и Филипп К. Дик был одним из моих любимых писателей. И я хотел представить Дика читателям в Израиле, я пришел в мой издательский дом,  сказал, что хочу перевести Филиппа К. Дика. Я хотел  перевести «Человека в высоком замке», это история, в которой он пытался представить, что произошло бы с миром, если бы нацисты и японцы выиграли Вторую мировую войну. Это важная, это прекрасная книга, но я терпеть не мог переводить,  совсем. Я ненавидел этот перевод! Я боролся с языком Дика,  чувствовал, что пытаюсь написать его книгу, но так, как если бы ее написал я. Вот почему после этой книги я перестал переводить, вообще.

Жаль, я хотела спросить о том, не хотите перевести «Сотворение мира», CreationГора Видала.

— Я перевожу стихи, для себя. Я перевёл немного французской поэзии, и опубликовал её. Но думаю, что перевод не был хорошим. Так что я все это прекратил. Словом, я перестал публиковать свои переводы, я просто делаю их  для себя. 

Что вы преподаете в университете?

— Литературу, литературу на иврите и творческое письмо.

Вам нравится преподавать? Какой у вас самый запоминающийся опыт, который вы получили со студентами?

— По-разному. Я не пытаюсь учить, торжественно передавать знания. Мне нравится учить студентов думать, думать  самостоятельно, думать «по-разному». Когда что-то такое происходит, я обнаруживаю, что могу потрясти (окей, удивить)  какого-то ученика, он или она развиваются, начинают интересно  думать, тогда я очень-очень счастлив. Второе, что меня радует — за последние два года многие из моих учеников опубликовали книги, стали настоящими писателями, видеть, как другие люди растут — круто. 

Вернемся к фестивалю Meridian Czernowitz. Вы знаете украинских писателей и поэтов?

— Кроме Гоголя?

Кроме Гоголя!

— Конечно, я слышал некоторые имена, но я не читал их книги, в основном потому, что они не переведены на иврит. Но мне любопытно, что такое украинская литература, о чем говорят украинские писатели. Я действительно хочу прочитать, но я знаю, с чего начать. Надеюсь, после моего визита Черновцы, смогу составить для себя список из нескольких имен, и начну читать. А так — Гоголь — один из моих любимых писателей. Я знаю, в Украине  есть много очень хороших, известных писателей, но они не так хороши, как он. Гоголь  ведь… отчасти гений.

Текст: Вика Федорина