Большой проект-гид по искусству «Ближе, чем кажется. Гид по истории искусства для детей и от детей» — «Ближче, ніж здається. Гід по історії сучасного мистецтва від дітей і до дітей» готовит к изданию харьковская студия Aza Nizi Maza, его делают дети и взрослые.
Он включает
- Книгу про искусство ХХ века, иллюстрированную детскими работами;
- Выставку в Центре современного искусства;
- Серию мастер-классов для детей от современных украинских художников.
Поддержать проект и выход гида можно тут.
Kyiv Daily поговорил с создателем Aza Nizi Maza Николаем Коломийцем о проекте и том, что будет в этом гиде.
Как этот гид был придуман?
— Когда мы делаем проекты, нам в студии очень важно искать и находить связь с историей искусства. История искусства в игровой форме начинается с XX века, художники начали предлагать некие собственные условия игры. Манифесты, размышления художников по поводу того, каким должно быть искусство, стали носить характер игровых правил. Это происходило потому, что художники разрывали связь с традицией. Этот интересный момент соответствует детскому бунтарскому мышлению — поставить родителей под сомнение и придумать собственную, новую игровую реальность. В ХХ веке отрыв от традиций начал вынуждать художников подкреплять свои искания манифестами, чтобы оправдать и в то же время наполнить свою деятельность смыслами, сделать свои идеи и искания достоверными. Из этого получилась игровая природа искусства и даже соревновательность в важности художественных открытий. Мы заметили, что это хороший способ донести до ребенка креативную природу искусства. И еще важно: посыл шел не только от преподавателей. И, глядя на то, что делают дети, мы часто обнаруживали некое соответствие тому, что происходило и в ХХ веке. Работа ребенка, даже если он это не задумывал, могла восприниматься как комментарий, или как полемика, или как продолжение игры в рамках определенного направления в искусстве. Материала накопилось много, паззл стал потихонечку собираться. Студия существует достаточно долго, достижений много, надо было подводить итог. То, что происходит сейчас, — это подведение итогов и надежда открыть новую страницу.
И мы подумали: акцентируем внимание на гиде и «объясним» правила творческих игр ярких представителей ХХ века. Разъясним, что было сделано художниками прошлого века и предложим возможность детям сыграть собственную игру, исходя из этих правил. Или не просто сыграть, а продолжить игру, начатую тогда.
Оттолкнуться от чужих игры и правил. То есть, вы уловили некую рифму и устроили возможность диалога?
— Слово «рифма» мне тут очень нравится. Действительно, получаются рифмы: один художник в далеком 1960 году сказал определенное предложение, в ХХI веке ребенок может подхватить его высказывание или закончить строку, и это интересное взаимодействие.
Дети играют в рамках предложенных правилам или, наоборот, отталкиваются и идут в другую сторону – используют чужие находки и догмы как отправную точку?
— Всегда как отправную точку. Играть по тем правилам невозможно: все изменилось, контекст совершенно другой. Они не могут приблизиться, «прожить» в тех условиях, поэтому и игра будет другой. Собственно, великие концепции прошлого тем и великие, что оставляют и возможность воздуха и возможность комментария. Можно объяснить условные принципы, но игра, конечно, идет дальше исходя из всего, что дети видят вокруг, а живут они в совершенно другой среде. Для них, к примеру, мемы — это основное визуальное творчество этого времени. Поэтому у нашего гида нет высокой стерильности эксперимента, тем он и хорош. Этот процесс и должн быть живой материей.
Что вас удивляло в этом проекте?
— Да все удивляет. С детьми ты всегда находишься в состоянии удивления, мои-то мозги по-другому настроены. Тут очень важно ничего не навязать, а рассказать, и — отойти в сторону, тогда от наблюдения процесса получается чистый кайф.
Как гид вырос в целый арт-проект?
— Проект рассчитан на год. Будут два заключительных аккорда: издание книги и большая выставка, которая даст возможность взрослым и детям, не участникам нашей студии, приходя на выставку, не просто так на картинку смотреть, а понимать, итогом какой игры была картинка художника ХХ века и детей, которые объясняют, «продолжают» его дело. Так как проект растянут во времени, в его рамках будет проходить много уличных акций, перформансов и прочего. Первое, что было сделано специально для книги, — мы рассмотрели скульптуры Энтони Гормли. Он пытается своими скульптурами исследовать границы человеческого тела — где оно кончается, как собирается в некую оформленную вещь. Где предел тела? И дети начали предлагать свои варианты эфемерных скульптур. И это очень здорово пошло: были нарисованы скульптуры, которые состоят из дыма или скульптуры из вечно надувающихся мыльный пузырей (дети придумывали схему этих механизмов).
На мой взгляд, если исходить из позиции Энтони Гормли и искать эфемерность границ личного пространства, дымные скульптуры или скульптуры из мыльных пузырей как ничто другое выражают мимолетность границ, их эфемерность.
С другой стороны, была придумана скульптура, которая вырастает кристаллами из сверхнасыщенного раствора соли. Эта скульптура все время увеличивает свои размеры за счет постоянного роста на ней кристаллов, а это уже другое понимание тела, другой смысл.
Потом девочка придумала скульптуру-улей в форме человека. Заселила туда пчел, и выросли соты в очертаниях человеческого тела.
Мальчик придумал скульптуру вечно колеблющегося человека, он будет состоять из пружины. Каждое дуновение ветра будет его колебать. Так игра Гормли подхватывается детьми и длится обрастая как кристаллами новыми смыслами.
То же было со «Спиральной дамбой» Смитсона. Я объяснил, каков ее принцип. Это циклопический монумент — когда художник может сделать целый остров, причем он, с одной стороны, архаичный, а с другой — производит впечатление, как будто бы его действительно инопланетяне построили. И дети начали сочинять свои варианты ленд-арта — дамб, садов, островов которые постепенно приобретали какие-то символические значения.
Искусство ХХ века стало немного плакатным, в нем выделилась основная мысль, и с этим материалом работать можно плодотворно.
А если дети предлагают идеи, для которых в какой-то момент ваши компетенции заканчиваются (выращивают кристаллы или придумывают другую сложную консистенцию), вы привлекаете специалистов, ученых?
— Есть идея по творчеству Жана Тэнгли. У него есть механизм-художник, который вечно рисует картинки. И мы придумали механизм-ребенок, который на выставке будет бегать по сделанному манежику и обрисовывать стены. У нас много идей, которые существуют только в детских эскизах. Но чтобы сделать их наглядными, мы думаем «сколлабиться» с инженерами и местными изобретателями.
Есть то, что мы сейчас обсуждаем с детьми. Это то, что называют бумажной архитектурой, — проекты, которые не могут быть созданы, но они все равно несут важный посыл. Эскиза, идеи, — уже достаточно, идея — это уже очень хороший результат. Она, может, никогда не будет воплощена материально, но все равно, она уже работает. Какие-нибудь скульптуры из радуги — это ведь скорее фантастическая история. Тем она и прекрасна, что представляется более умозрительной, чем реальной. Поэтому — что можно будет реализовать — будем с кем-то советоваться и делать, что нельзя — можем оставить на стадии прекрасной утопической идеи.
Дети, вступая в диалог с великими художниками и творцами ХХ века, пытались переписать их правила и создать свои?
— А только так и получается. У детей, если начинается какой-то мыслительный процесс, он выходит за рамки той концепции, которую предложил автор, и это хорошо. Мы этот гид воспринимаем как Гид по возможностям в искусстве.
С детьми строгое следование чужим правилам невозможно (и бессмысленно) — у них совсем другой механизм: если их несет, то несет. Это взрослый может понять и принять рамки действия, а если ребенок начинает творить, ему очень трудно остановиться. Более того, лучше преподавателю с этими рамками ему не мешать. Интересно ведь, куда занесет. Чтобы оставить для себя (и других) возможность удивления, преподавателю в определенный момент надо стать наблюдателем, а не руководителем.
Сколько детей участвуют в проекте?
— Очень много. Этот проект связан и с архивами студии. Есть работы (их очень много), которые уже сделаны и представляют собой рифму с направлениями искусства ХХ века, но были сделаны задолго до идеи гида. Думаю, до 250-300 детей будет участвовать.
Плюс дети, которые уже закончили вашу студию?
— Да, конечно. Всю историю студии мы, собственно, этим проектом и занимались.
Ой, какой прекрасный архив получится! Вы общаетесь с вашими выпускниками?
— Конечно. Собственно, некоторые уже выросли, им по 18, но они продолжают работу по этой же книге, в ней очень много технических сложностей. Мы же хотим сделать книгу полностью рукотворной. Поэтому там много таких моментов: как ее скомпоновать, как ее организовать и прочее. Несколько человек из, так сказать, наших «бывших детей», выступают как редколлегия, как люди, которые компонуют эту книгу.
У студии такая история — многие уезжают за границу учиться, поэтому возможность общаться с выпускниками небольшая. Но к нам регулярно кто-то приезжает и приходит.
Все ли дети по окончании студии занимаются любыми видами изобразительного искусства?
— Мы себя не позиционируем как студия, которая подталкивает к тому, чтобы стать художником во всем. Наша задача — погрузить ребенка в такое состояние, когда он поймет, что мир интересен и сложен, что в нем нет черного и белого, что мир больше и шире, чем любые социальные рамки. То, что они видят, например, в школе — это же по большей части ужас. Дети привыкают к тому, что им придется жить в этом ужасе. А тут, в студии, дети попадает в мир, где есть цветущий мир сложности. Если ребенок не хочет рисовать, а хочет только придумывать идеи — такой нам тоже нужен. У нас есть много детей, которым в облом рисовать, но они очень хорошо мыслят. Мы собираем осмысленную среду.
А быть художниками — я, честно сказать, и не пожелал бы никому. Пусть будут художниками в широком смысле, в жизни.
Представьте, книга выйдет, пройдет череда мастер-классов, состоится выставка в центре современного искусства. На следующий день что будет делать студия и что будете делать вы?
— Идей очень много. Мы будем немного расширяться — сделаем инклюзивный класс. У нас уже есть опыт работы с детьми с синдромом Дауна. У нас ( в студии) вырастают дети, которые уж если остались в искусстве, то работают над очень интересными проектами. Поднажмем как-то на их презентации.
Намечается любопытный новый проект — дети, выросшие у нас, собираются в некие арт-группировки.
Есть мечта — сделать книгу про Дом Слова. На самом деле у нас столько идей, что как раз их мы очень сильно фильтруем. Поэтому — закончится этот этап и начнется новый. Фактически эта книга — учебник студии. Если будут возникать какие-то вопросы, то по нему можно будет искать ответы и возможности вдохновения.
