Вторая половина XX века. Виолетта Валери — не куртизанка — модель и дизайнер одежды. Это — Верди, «Травиата», самая популярная опера в мировой классике, уж точно в пятерке лидеров постановок и гениальных исполнений.

В новой «Травиате» Киевской оперы партию Жармона будет петь звезда экстра-класса Андрей Бондаренко практически накануне премьеры Kyiv Daily поговорил с ним о  его герое и о том, что ждет зрителей. 

«Травиату» ставят больше 170 лет. Опера все время менялась —  и трактовки, и концепции. Но почти никогда не менялся ваш герой Жермон. Какого Жермона вы будете петь? Какой он у вас?

—  Я могу только сказать, каким он не будет. Он не будет, наверное, возрастным человеком, то есть, не будет никаких тростей-палочек, седых волос, бороды и так далее. Увидим.

В общем, не Командор и Каменный гость?

— Да, совсем не он. Наверное, все-таки, он будет коварным. Человеком возраста 35–40 лет, больше похожим на брата Альфреда, нежели на убеленного сединами отца. В постановке Виталия (Виталий Пальчиков — постановщик «Травиаты»)  Жермон испытывает некое смутное, неявное сексуальное влечение к Виолетте. Как музыканту, мне это близко. И я вижу это в музыке Верди. В самой структуре партий  Жермона даже «проложены» эти змеиные мелодии.

В «Травиате» много диалогов, «проявляющих» героев. Какой путь пройдет ваш герой от фразы «Mademoiselle Valeri?» до знаменитой арии, обращенной к сыну?

— Мы с режиссером эту эволюцию подразумевали и репетировали. Я в первый раз исполняю эту роль. Опять же, это все  — пока  большой поиск. Миллион вопросов: какой должен быть Жермон? В каждой постановке он всегда абсолютно другой и разный. Каким будет мой? Я не очень люблю говорить, какой он — мой персонаж. Моего персонажа – его ведь нет. Есть персонаж режиссера, который я постараюсь воплотить. Вот и все. Через некоторое время я приду в другую оперу, и снова это будет персонаж другого режиссера – не мой.

И все равно он будет ваш. Вы наполняете его.

— Я буду иллюстрировать его своим голосом. Но это мы стоим на пороге глубокого разговора об опере и трактовках вообще. Вернемся к Жермону. Да, он меняется, он пытается добиться своей цели, несколько раз с разных сторон он пытается ее воплотить. А цель проста: чтобы Виолетта оставила Альфреда. То есть он приходит к ней с настойчивой, простой и жесткой мыслью: «Я – Жермон. Оставьте моего сына в покое». А потом, в разворачивании дуэта появляются разные краски и информация, которую получает Жермон  и зрители, одновременно. Жермон не оставляет попыток, у него не получается зайти с одной стороны, он пытается зайти с другой. Потом он начинает испытывать какое-то странное желание по отношению к Виолетте, и этого влечения боится. В конце, до момента смерти героини, он все-таки добивается своего.

В череде «Травиат» он был простодушным человеком, благородным старцем, который в финале раскаивается. У вас он не раскаивается?

— Раскаивается. Но это так далеко от настоящей партитуры. Современный театр я называю театром, построенным «по мотивам произведений…».

То есть это всегда интерпретация первоначальной идеи?

— Да. Верди писал оперу по мотивам произведения Дюма. Режиссеры ставят свои спектакли по мотивам оперы Джузеппе Верди и так далее. Поэтому тут — очень сложно с характерами персонажей.

К вопросам о постановке я еще вернусь. Хочу договорить о вас. Вас гораздо легче представить в образе Альфреда, чем в образе его отца.

— Я старею и толстею (смеется).

Во-первых, нет. Во-вторых, это ваш первый возрастной герой, или я пропустила?

— Да, это мой первый возрастной герой. Да и вообще — это мой первый Верди,  Верди я еще не пел, первый мой опыт. Сейчас я стараюсь касаться белькантового репертуара. И еще ведь «Севильский цирюльник» Россини будет в мае.

Здесь же?

— Здесь, да.  И тоже — мой первый раз. До этого был «Фауст» Гуно – не белькантовый, но романтический репертуар. Я прикасаюсь к этому по чуть-чуть, понемногу, пробую.

«Травиата» – это бенефис для сопрано и для арий Альфреда. За всю чреду «Травиат»  этих двоих пели великие…

— (кивает) Все пели.

Вы переслушали всех великих исполнителей Жермона?

— Нескольких. Больше всего мне нравится запись Джоан Сазерленд и Паваротти. Был такой баритон, которого я никогда не слышал до этой записи. Маттео Манугерра был потрясающим певцом всего репертуара Верди в 1970–1980-е годы. Манугерра был интересной личностью. Он начал петь в 35 лет.

Очень поздно.

— Да. Мне еще три года до этого возраста.

И можно начать, и быть молодым певцом, и пройти какой-то путь.

— Да. Есть запись, он в 70 лет пел Жермона, абсолютно топово и вообще отлично.

Чем роль Жермона может привлечь певца?

— Насколько я знаю, и как говорят мои коллеги — партия Жермона —  самая лирическая партия у Верди, особенно по оркестровой фактуре. Она очень певческая и вообще очень полезна для голоса. У меня когда-то был мастер-класс с Хворостовским, мне было 24. Мы с ним вдвоем закрылись в аудитории. Я говорю: «Я Моцарта пою». Он отвечает: «Можешь начинать петь Жермона. Уже пора». Я обалдел. Какой Жермон?! А сейчас чувствую, что это очень полезно для развития голоса. Но надо осторожно к этому подходить: учитывать свои возможности, и театр (большой театр и маленький театр) и оркестр и так далее. 

Полезно – как хорошее упражнение?

— Хорошее упражнение для голоса, да. Вообще не зря говорят, что бельканто – то, что мы, певцы, должны делать.

Года полтора года назад, когда мы с вами говорили, вы сказали, что хотели бы как можно чаще выступать в Киеве. Но пока возможны только концерты,  театр — нет. И вот почти сразу два спектакля в Киеве. Это говорит о том, что обстоятельства изменились и будет больше театральных сотрудничеств?

— Да. Я всегда хотел петь здесь, и раньше это были только камерные концерты. На самом деле, я очень скучаю по ним. Я рад возможности петь в Киеве.

Как вам команда театра?

— Команда замечательная. С главным режиссером мы в близких отношениях, мы очень дружим с Виталием Пальчиковым. Новый директор делает прекрасные, правильные шаги, чтобы посещаемость театра увеличилась в разы. Пришел новый дирижер,  Виктор Плоскина. То, что я вижу, – очень положительно.

«Травиата» началась с истории об отверженной светом женщине. Потом были разные постановщики с разными наборами солистов. Вилли Деккер ставил «Травиатту» дважды, в 2005 и 2011 годах. Ее ставила Франческа Ззамбелло в 2012-м. И каждый раз это был эксперимент —  или пышные, великие, многокостюмные спектакли или очень лаконичные, где на сцене ничего не было, кроме…

— Больших часов.

Да! Идол и толпа. То есть постановочные идеи воплощались по-разному. Какая «Травиата» будет здесь? Любопытна ли она вам?

— Мне сейчас больше любопытна сама музыка. Я (быть может, пока) в таком процессе: я касаюсь великого произведения. Поэтому (пока) о постановках мне сложно говорить.

В мае у вас будет следующая постановка. Вы уже начали готовиться?

— Да, я начал учить роль.

Вы говорили, что самое мучительное – начать учить новую роль.

— Да, это ужасно.

А что будет между?  Может быть, Цюрих?

— После «Травиаты» у меня будет дебют в Ковент-Гардене – «Богема», 19-го января я еду на репетиции.

Ого. Качнуть Ковент-Гарден…

— Говорят, там очень красивая постановка. Потом будет «Онегин» в Тель-Авиве. В мае в Киеве — «Севильский цирюльник». Потом в этом же театре будет оперный фестиваль. Мы делаем здесь «Дон Жуана» Моцарта, повторяем концерт, который был год назад назад в Филармонии, примерно с тем же составом и с оркестром «Киевские солисты». А о «Травиате» по-настоящему я смогу говорить чуть позже, после спектакля. Особого мнения о ней у меня пока и нет. «Травиату» я всегда недолюбливал (смеется).

Почему?

— У меня было две нелюбимых оперы: «Травиата» и «Кармен». Я всегда считал, что «Кармен» – это переоцененная партитура.

При этом обе пользуются невероятным успехом, обе старые как мир. 

— Да. Просто я — такой, я больше люблю «Симона Бокканегру» Верди и «Пеллеаса и Мелизанду» Клода Дебюсси. А сейчас, когда касаешься произведения, понемногу, потихоньку начинаешь его любить. Это нормально.

Давайте договоримся: после того, как вы споете Жермона и будете готовы поговорить о нем, я напишу вам 

— Или я вам напишу

И мы повторим этот разговор о Жермоне: каким он был? Как он состоялся?

— Давайте! С удовольствием! 

Текст: Вика Федорина

• Когда: 17 января в 19:00
• Где: Киевский академический театр оперы и балета для детей и юношества, Межигорская, 2

Режиссер-постановщик — Виталий Пальчиков

Главные действующие лица:

Виолетта — Ольга Фомичева

Альфред — Александр Вознюк

Жермон — Андрей Бондаренко